Москва в эти дни находилась в состоянии большой политической тревоги: речь шла о тяжелом поражении России, об очередной утрате стратегических позиций и о кольце западного влияния, которое может перекрыть России кислород, если американцы примут участие в антитеррористической борьбе на территории соседней страны Грузия. Министр иностранных дел России предостерег американцев от отправки военных специалистов на Южный Кавказ. Это, по его словам, еще больше обострит ситуацию во взрывоопасном регионе. Президент Путин, как обычно, какое-то время сохранял молчание. Затем он положил конец антиамериканскому бешенству: "Никакой трагедии", - сказал он. Американцев, которые прибывают в Грузию для борьбы против терроризма, нужно приветствовать. Страна имеет право защищать безопасность своей страны по своему усмотрению.
Путин продемонстрировал вновь, что его телефонный звонок президенту Бушу (Bush) 11 сентября был основан на продуманном решении. В отличие от многих российских политиков, у которых вызывает неприятие "именно американцы, а не Америка", Путин встал на сторону Запада сознательно. Несколько позднее его министр обороны назвал присутствие американских войск в Средней Азии "немыслимым делом даже с теоретической точки зрения". Однако президент спустя сутки дал на это свое согласие. Очевидно, с той поры он проводит свой внешнеполитический курс, который противоречит взглядам, существующим в Министерствах иностранных дел и обороны, и которых придерживается политическая и военная "элита" страны.
Путин взял курс, диаметрально противоположный традиционной внешней политике Кремля, когда она выражалась, что касается американских устремлений к гегемонизму, почти приобретшей религиозный отпечаток формулой о "многополярности". Ликвидацией станции прослушивания на Кубе и закрытием военно-морской базы Камрань во Вьетнаме он пошел навстречу американцам. Он не форсирует процесс создания союза с диктаторским режимом в Белоруссии, "не делает трагедии" из расширения НАТО. Этими шагами он демонстрирует бесцеремонность по отношению к консервативным силам во втором эшелоне российского руководства. Они считают себя обманутыми, ведь думали о том Путине, который не упускал любого случая, чтобы досадить американцам, вспоминают о его визитах на Кубу и в Северную Корею. Открытое письмо советских генералов, которые обвиняют президента в предательстве национальных интересов и предсказывают, что тот вскоре станет "лучшим американцем", это значительно больше, чем отчаянный протест вечно вчерашних коммунистических секретарей.
Дело в том, что Путину противостоят не одни только генералы и старые дипломаты, которые продолжают мыслить категориями "холодной войны", закончившейся поражением. Среди российского населения быстро набирают темпы антиамериканские настроения. В настоящее время исключительно антиамериканские позиции занимает, примерно, 40 процентов россиян в то время, как в 90-е годы таковые были только у каждого десятого. Население сегодня, как никогда раньше, видит себя униженным и оскорбленным, возлагает вину за поражение страны на Запад и ее ведущую державу. Это красноречиво подтверждает реакция общественности на предполагаемое ущемление российских спортсменов на Зимних олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити. Действительно, россиянам нужен руководитель, который может стукнуть кулаком по столу, показать зубы американцам и защитить достоинство своего великого Отечества.
До сегодняшнего дня Путин мог не опасаться таких настроений, поскольку его популярность продолжает оставаться высокой. Внутри страны он пошел навстречу стремлению к наведению порядка и установления авторитарной власти, значительно ограничил возможности оппозиции доводить до общественности свои взгляды. Тем не менее, что касается внешней политики, то в случае, если не удадутся начатые экономические реформы и ухудшится социальное положение, он идет на риск.
Прежде всего, старшее поколение генералов открыто обвиняет Путина в том, что он продался Западу, ничего за это не получив, что он, как это было в случае с Горбачевым и Ельциным, стал марионеткой Запада. В этой ситуации Вашингтон не сделал практически ничего, чтобы поддержать своего нового партнера. Наоборот, Вашингтон вышел из Договора по ПРО, не дав ничего Москве взамен даже чисто символически. Предложение договориться о сокращении стратегических видов вооружений, положившись "на слово джентльмена", а не на договор, стало в России почвой для подозрений, что американцы хотят вести двойную игру. То, что Буш охарактеризовал Ирак, Иран и Северную Корею как "ось зла" воспринято в России как самонадеянность. По крайней мере, Москва не готова принимать такую оценку без обсуждения.
В то время, как страна мечтает о прежнем величии, Путин понял, что попытки вести геополитическую игру против американцев на постсовестком пространстве не в интересах России. Он также понимает, что судьба ослабленной России зависит не от того, вступят или нет в НАТО Эстония и Латвия, а оттого, обретет ли она стабильность как евразийская держава. Он понял, что победа американцев в Афганистане, которая с раздражением воспринимается российскими военными, служит интересам безопасности России, как и запланированное военной присутствие Вашингтона в Грузии, где Москва не сможет ничего добиться из-за старых предубеждений относительно прежней империалистической державы. Американцы теперь признали, что боевики "Аль-Каиды" поддерживают связи с чеченскими полевыми командирами. По меньшей мере, это является победой Москвы, которая не один год говорит о связях Усамы бен Ладена (Osama Bin Laden) с чеченскими сепаратистами.
Сдержанность американцев в вопросах с Чечней до сих пор - единственная ощутимая, но, возможно, быстро исчезающий шанс для Путина. Какого-то значительного подарка для него в багаже Буша, когда тот, как планируется, прибудет в мае с визитом в Москву, очевидно, не будет. Это было бы близорукостью.
