Даже если возможность соглашения специально не оговорена в законе, к нему часто прибегает женевская прокуратура, когда рассматриваются "финансовые вопросы". Постановление, когда обвиняемый признает свою вину в обмен на смягчение наказания, позволяет всем участникам выйти из дела с высоко поднятой головой, или хотя бы сделать вид. В этом смысле назначение штрафа Павлу Бородину не должно быть воспринято как поражение или успех одной из сторон, но как стратегическое решение в поворотном пункте процедуры. Эта процедура уже давно сделала предметом обсуждения волюнтаристскую политику Бернара Бертоссы (Bernard Bertossa) в вопросе об отмывании денег - упорное продолжение преследования, несмотря на препятствия, возникшие по ходу следствия - и вызвала разногласия внутри прокуратуры, ведущей борьбу со старыми "российскими демонами". Но, даже если результат может показаться слабым, в сравнении с затраченными усилиями, в сложившемся контексте осуждение бывшего кремлевского управляющего, все равно, можно считать победой прокуратуры, хотя бы на половину. Особенно если вспомнить, что желание опустить руки высказывалось самим генеральным прокурором.
Ставшее возможным, благодаря неожиданному аресту Бородина в Нью-Йорке, без которого следствие не привело бы ровным счетом ни к чему, настоящее решение правосудия может стать предупреждением для сильных мира сего, что отныне никакая безнаказанность не возможна на женевской земле. Даже если можно упрекнуть некоторых лиц, впавших в немилость и потребовать большей строгости, это дело должно избежать несправедливой критики. Признание вины должно задеть Павла Бородина, даже если он и не подает виду и рисуется перед масс-медиа в Большом Кремлевском дворце, продолжающим хором тянуть свою старую песню о заговоре швейцарских судей и их слепоте.
