На одной из конференций, которую я недавно посетил, один яростный член экологической организации спросил меня: "По какому праву американцы оставляют на поверхности Земли столь заметный след?". Ох! Это был сложный вопрос, потому как, к сожалению, он достаточно верен.
Мы, американцы, суммарно составляем меньше 5% населения Земли, но при этом потребляем ежегодно 27% мирового производства нефти, создаем и используем почти 30% мирового валового продукта и, обратите на это внимание, наши расходы на оборону составляют 40% от общих мировых затрат. По моим подсчетам, на сегодняшний день бюджет Пентагона приравнивается к затратам на оборону девяти или десяти наций, более остальных вкладывающих денег в эту область, чего в истории прежде никогда не происходило. И это, в действительности, весьма заметный след. Как объяснить это остальным и нам самим? И что следует делать в том, случае, если мы должны что-то делать?
Я ставлю эти вопросы потому, что опыт, вынесенный мной из моих недавних поездок - в Персидский залив, Европу, Корею и Мексику - помимо кипы писем и посланий электронной почты, присланных со всех сторон света, показывает, что эта наша демократия не настолько уважаема и ценима, как мы это обычно думаем. Симпатия иностранцев к нам после ужасов 11 сентября была искренней, но это была симпатия к нам из-за гибели невинных жертв: работников Башней-Близнецов, полицейских и пожарных. Было сострадание, вызванное страхом, что что-нибудь подобное может произойти в Сиднее, Осло или Дели. Но это не означает безусловную любовь и поддержку Дяде Сэму.
Напротив, любой, кто захочет, сможет увидеть лавину критики, раздающейся со всех сторон, услышать саркастические замечания в адрес политики правительства Соединенных Штатов и жалобы на наш слишком заметный след, который мы оставляем на поверхности Земли. В то время как я пишу эти строки, ко мне по электронной почте пришло послание от одного моего старого ученика, находящегося сейчас в Великобритании, Кембридже (он убежденный англофил), в нем он рассказывает мне, как тяжело бороться с распространенным чувством антиамериканизма. И это он говорит на земле Тони Блэра (Tony Blair)!
Ему повезло, что он не учится в Афинах, Бейруте или же Калькутте.
Возможно, что многих американцев, читающих эту статью, не волнуют критика и растущее опасение в голосах, раздающихся повсеместно. Для них действительностью является то, что Соединенные Штаты - это держава номер один, у которого нет соперника, а остальные - Европа, Россия, Китай и арабский мир - должны принять этот простой факт. Настаивать на том, что это не так - все равно, что заниматься предсказаниями в пустыне.
Но другие американцы, к мнению которых я прислушиваюсь - бывшие работники миротворческих организаций, родители, чьи дети учатся за границей (так же как делали и они в свое время), предприниматели, поддерживающие крепкие связи с иностранными компаниями, люди верующие, экологи - действительно очень обеспокоены нашим наземным "следом" и шепотом, раздающимся вдалеке. Их беспокоит, что мы отстраняемся от большей части важных проблем, с которыми сталкивается глобальное сообщество, а наша внешняя политика медленно сводится к тому, что мы, взяв на вооружение громадную военную мощь, начинаем уничтожать демонов, наподобие талибов, для того, чтобы потом отступить на свои военно-воздушные базы и лагеря. Они понимают лучше, чем некоторые из их соседей, что Соединенные Штаты во многом ответственны за создание этого, с каждым днем все более интегрированного мира: посредством финансовых инвестиций, приобретений за границей, проведенной революции в сфере коммуникаций, культуры CNN и MTV, туризма и студенческого обмена, давления на общества других государств, чтобы они придерживались коммерческих соглашений, движений капитала, интеллектуальной собственности, проблем окружающей среды и законов, регламентирующих рабочие отношения. Они осознают, что мы не можем вернуться в эру невинности и изолированности а-ля Норман Рокуэлл (Norman Rockwell), и опасаются, что мы слишком отдаляемся от мира, с которым нас теперь связывают тесные узы. После моих последних поездок эта точка зрения наполняется для меня все большим смыслом.
Тогда, что же необходимо делать? Можно прояснить ситуацию, разделив мнения неамериканцев на три категории: тех, кто любит Соединенные Штаты, тех, кто их ненавидит, и тех, кого они беспокоят. Первую группу определить очень легко. К этой категории относятся зарубежные политические деятели, такие как леди Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) и Михаил Горбачев; предприниматели, которые преклоняются перед американской экономикой невмешательства; иностранные подростки, обожающие звезд Голливуда, поп-музыку и джинсы; и общества, которые американская политика, направленная против жестоких режимов, избавила от давления. Другую группу также легко выделить. Антиамериканизм не является отличительной чертой лишь мусульманских фундаменталистов, большинства недемократических режимов, радикальных активистов Латинской Америки, японских националистов и критиков капитализма всех частей света. Его можно обнаружить также и в среде европейских интеллектуалов, особенно, возможно, во Франции, где считают, что американская культура - тупа, примитивна, страдает отсутствием вкуса и ┘ слишком популярна.
Исходя из того, что практически ничего нельзя сделать, чтобы изменить убеждения ни одной из этих групп, необходимо сконцентрироваться на третьей, наиболее важной, группе: в основе своей - это друзья Соединенных Штатов, признающие их роль в защите демократических свобод, но сейчас они обеспокоены тем курсом, который берет Республика. Это парадоксально, но одновременно и утешительно. Предмет их критики не то, чем мы являемся, а - неспособность Соединенных Штатов жить в соответствии с идеалами, которые они же сами и отстаивали: демократия, правосудие, открытость, уважение к правам человека и обещание отстаивать "четыре свободы" Рузвельта (Roosevelt).
Интересно поразмышлять над тем фактом, что трижды в прошлом веке огромная часть мира с надеждой и с замиранием сердца смотрела на то, как американский лидер отстаивает главные человеческие ценности, потому как Вудро Вильсон (Woodrow Wilson), Франклин Д. Рузвельт и Джон Кеннеди (John Kennedy) обрадовали сердца иностранцев тем, что отказались от мелочного сознания "Соединенные Штаты - первые" и заговорили о потребностях всего человечества.
Что хотят увидеть разочарованные и обеспокоенные друзья Америки в других странах, так это - возвращение к тем Соединенным Штатам, смелым и толерантным. Односторонняя политика Вашингтона в отношении наземных мин и Киотских протоколов об охране окружающей среды совершенно не соответствует возложенным на него ожиданиям. Урезание финансирования ООН выглядит не слишком интеллигентно и также не оправдывает высокопарных обещаний. Направлять дополнительно 48000 миллионов долларов на оборонные нужды и при этом не выделить ничего на проведение в следующем месяце конференции в Монтере по вопросам финансирования развития, кажется лицемерием. Фактически, некоторые из сторон такой американской политики (например, в отношении первых предложений Киото), возможно, можно было бы легко защитить. Но в последнее время создается впечатление, что Соединенным Штаам просто-напросто все равно, что думает о них весь остальной мир. Когда нам необходима помощь - для того, чтобы окружить террористов, заморозить финансовые активы или получить доступ для американских войск на военные базы иностранного государства - тогда мы играем в команде, а когда нам не нравятся международные правила - мы уходим. Полагаю, что все эти дни послы и посланники Соединенных Штатов в иностранных государствах большую часть своего времени пытаясь разрешить такие опасения; опасения, высказанные, как я говорил уже раньше, не врагами Соединенных Штатов, а их друзьями.
Последнее, индивидуальные политические изменения важны гораздо меньше, чем общий вопрос. В эти дни в других странах существует настоящее стремление к тому, чтобы Соединенные Штаты продемонстрировали истинное главенство. Не то, которое сенатор Уильям Фулбрайт (William J. Fullbright) однажды назвал "высокомерием власти", а лидерство другого типа, лучшим представителем которого был, возможно, Рузвельт. Именно этого, похоже, ждет комиссар по внешней политике ЕС Крис Паттен (Chris Patten), когда выказывает свою озабоченность тем фактом, что Соединенные Штаты придерживаются "строгого унилатерализма".
Это было бы лидерство, отмеченное широтой взглядов, высокой оценкой того, что мы имеем общего как существа человеческие, убежденностью, что мы столь же многому можем научиться у других, сколькому и научить их сами. Это было бы лидерство, выступающее за обездоленных и слабых во всем мире, которое подтолкнуло бы Соединенные Штаты объединиться с другими развитыми и сильными нациями для проведения совместной работы по оказанию помощи тем, кто вряд ли сможет помочь себе сам. И, прежде всего, это было бы лидерство, которое может открыто обратиться к американскому народу и объяснить, еще и еще раз, почему наш самый глубокий национальный интерес коренится в серьезном принятии нами пути, которым идет наша планета и осознании, что мы должны делать посильный вклад в ее будущее.
Если это произойдет, то мы сможем сдержать свое обещание и, возможно, удивиться тому насколько мы действительно популярны.
