До 11 сентября этот вопрос был неуместным, сегодня же рассмотрение целей существования НАТО стало частью стратегических размышлений, как в США, так и в Европе. С момента создания НАТО в апреле 1949 года и в последующие 52 года никто не ставил под сомнение необходимость этой организации, призванной осуществлять защиту входящих в нее стран и быть гарантом свободы в них. Требования безопасности сделали эту организацию мостом между Европой и Америкой. По окончании холодной войны Альянс быстро эволюционировал, что отразилось и на его стратегической концепции, где "активные боевые действия" сменились "дифференцированными ответными". На смену вражде пришло "сотрудничество" с бывшими противниками.
Но способность к адаптации, которой обладает НАТО, свойство, которое любит подчеркивать ее генеральный секретарь, лорд Робертсон (Robertson), кажется, более не отвечает требованиям времени. Организация не поспевает за ритмом изменения международной обстановки: угрозы трансформировались, и НАТО все более кажется "отжившим" механизмом. "Нет ни одной военной задачи, для осуществления которой американцам нужна была бы помощь Альянса. Для них, НАТО - вспомогательный механизм, удостоверяющий, что европейцы следуют их политике", - эта оценка, исходящая от французского чиновника высшего ранга, требует нюансировки, даже если и правда, что Североатлантический альянс не совсем готов к решению четырех основных проблем, стоящих перед ним сегодня.
Первый вызов был брошен 11 сентября, когда сделалось очевидной не только опасность угрозы терроризма, но также и неподготовленность к ней традиционных военных союзов. Второй проблемой является создание европейской системы безопасности, которая по мере того как заявляет о своих амбициях, обнаруживает и свои слабости. Третий вопрос связан с расширением НАТО на восток, которое, по мнению некоторых специалистов, "на шаг опережает" расширение ЕС. Наконец, четвертый вызов - неотделим от стратегического сближения с Россией, что может сделать НАТО более политической организацией, чем военной.
11 сентября стало индикатором кризиса Североатлантического Альянса. Америка дала понять, что для эффективного осуществления акции возмездия ей лучше действовать в одиночку. По настоянию лорда Робертсона, 5-я статья Североатлантического договора символически была приведена в исполнение. Но это решение, вместо того, чтобы продемонстрировать боеготовность НАТО, без военного продолжения дало обратный эффект. Обжегшись на "войне комитетов" (предложение союзников Вашингтона осуществлять руководство военными операциями при посредстве различных комитетов Альянса), которой отметилась НАТО в конфликте в Косово в 1999 году, американская администрация дала понять, что участие Североатлантического альянса более неуместно.
"Стратегическое планирование"
Ничто не может послужить лучшей иллюстрацией этому, чем практически чистосердечное признание госсекретаря США: "У нас есть возможность свободного выбора, исходя из "меню", которое нам предложат", - заметил в декабре прошлого года Колин Пауэлл (Colin Powell). По этой логике, Североатлантический Альянс подобен "садку", в котором в вместо рыбы содержатся политические союзы и военные резервы, из которых Америка может осуществлять выбор соответственно своим нуждам. В прошлом месяце, на международной конференции по вопросам безопасности в Мюнхене предложения представителей Пентагона создали впечатление однонаправленности политики США, что лишь подтверждается "концептуальным планированием", к которому обращается Пентагон в создании доктрины применения ядерного оружия, что не может не вызывать беспокойства.
Последнее, но не менее важное: США больше не нуждается в НАТО, чтобы проникать на долгое время бывшие запретными территории экс-советских республик в Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан и Киргизстан)... Однако неуверенность, царящая в Вашингтоне относительно будущей роли НАТО, побуждает к осторожности. Сенатор-республиканец Ричард Лугар (Richard Lugar) недавно сказал, что сегодня в Вашингтоне идет борьба трех внешнеполитических "школ". Первая "школа" считает, что НАТО, расширяясь, должна превратиться в подобие сверх-ОБСЕ, которая будет обладать и некоторым военным весом. Другие эксперты полагают, что Альянс достиг пределов своих возможностей: он не должен делать попыток вступать в войну против терроризма, и должен ограничить свое партнерство с Россией. Наконец, для третьей группы, НАТО должна быть обновлена, чтобы быть готовой вести борьбу с терроризмом и распространением оружия массового поражения. По мнению Ричарда Лугара, НАТО должна осознать свою "глобальную" роль, расширить зону своего действия (Европа и Северная Америка).
Но есть ли на это время? Америка достигла сегодня состояния "критической массы" в военной сфере, характеризующегося невероятной сложностью вооружений. В Америке склонны считать, что любая попытка предложить партнерство скорее замедлит развитие, чем даст какие-то преимущества. К тому же, значительно сокращая военный бюджет, европейские государства лишают Альянс кредита доверия и уменьшают его прочность. И все же НАТО остается популярной! Парадокс состоит в том, что стратегия расширения нейтрализует трудности и одновременно акцентирует их. В ноябре будущего года, в организацию будут приняты некоторые из девяти стран, которые сегодня стучатся в ее двери.
В штаб-квартире Альянса в Брюсселе вам охотно объяснят, что 19 стран попросту не имеют права тянуть "одеяло" безопасности на себя, поэтому долг Альянса - предложить странам Восточной Европы дистанцироваться от их бывшего "хозяина". Факт остается фактом: для большинства стран, входящих в организацию, или желающих вступить в нее, Альянс совершенно необходим. Тому есть причина: сам факт вступления в "североатлантический клуб" дает гарантию стабильности внутри страны и в отношениях с соседями.
Но расширяясь, НАТО рискует утратить свое назначение и свой характер. Как и Европейский Союз, организация в ближайшие годы должна решить вопрос о своих "границах" и проблему руководства. Нужно также принять в расчет и то, что усиление системы европейской безопасности может обречь НАТО судьбе некой "федерации" коллективной безопасности, со все более смутными целями.
