В своей новой книге Ахмед Рашид анализирует расцвет, причины и последствия исламизма в странах Средней Азии.
Ростом своей популярности различные исламские движения обязаны репрессиям в среднеазиатских странах
Отсутствие целостного подхода к вопросу экономического развития увеличивает опасность войны за воду
Рост популярности воинствующих исламистов в Средней Азии обусловлен в основном репрессиями со стороны правящих режимов в среднеазиатских странах. Эти правительства отказываются расширить свою политическую базу, провести даже самые незначительные демократические реформы или позволить существовать какой-нибудь политической оппозиции. В то время как безработица и нищета увеличиваются - а, соответственно, снижаются экономические возможности - погрязшее в долгах центрально-азиатское общество готово поддерживать любую организацию или партию, дающую надежду на лучшую жизнь. В ответ на это правящие режимы увеличивают репрессии и полагают, что опасность для их власти представляют не только воинственно-настроенные исламисты, но и любые проявления исламизма. Такая ограниченность взглядов способствует увеличению уровня поддержки самых радикально-настроенных исламских группировок. (┘)
Военная помощь иностранных государств достигла этого региона. До 11 сентября Соединенные Штаты, Китай, Израиль и страны-члены НАТО через программу Ассоциации во имя мира НАТО предоставляли военную помощь, которая предназначалась для модернизации вооруженных сил в Средней Азии. Хотя Запад в изобилии оказывал помощь в специальной подготовке личного состава и финансировании, но не поставлял оружия, Китай и Россия осуществляли его поставки. Усиление недостаточной военной мощи вооруженных сил стран Средней Азии и их подготовка на основе самых современных методов, безусловно важны, но эта международная помощь не получила достаточной экономической и политической поддержки. Правящие режимы среднеазиатских стран не были поставлены в ситуацию, обязывающую их провести государственные реформы. Военная помощь также не сопровождалась крупномасштабным экономическим стимулированием, например, обещаниями простить внешний долг правительств или провести финансирование экономического развития, которое подтолкнуло бы правящие режимы не только к совершенствованию военной стратегии, но и к развитию социально-экономической сферы.
Исторически сложилось так, что помощь в социально-экономической области является основополагающим фактором в борьбе против недовольства. Хорошо накормленное, проживающее в удобных жилищах и обладающее достойной работой население не станет поставщиком рекрутов для Исламского Движения Узбекистана (MIU - Movimiento Islámico de Uzbekistán) - или любой другой террористической организации. В настоящий момент такая возможность существует.
Западный альянс попросил и получил базы на территории Средней Азии для ведения войны против талибов и Аль-Каиды. Хотя Соединенные Штаты и могут отказаться оказывать во время войны еще и давление на режимы центрально-азиатских стран, как только последняя будет завершена, им представится возможность для этого, и они смогут подтолкнуть названные режимы к реформам, но при условии, что примут соответствующее решение.
Другой стратегией Запада, нацеленной на преодоление кризиса в Средней Азии, может стать разработка энергетических ресурсов в Казахстане, Туркменистане и Азербайджане путем строительства новых, не зависящих от России и Ирана нефтепроводов и газопроводов, поставляющих нефть и газ из Средней Азии на Запад; в обмен на это в данный регион поступит валюта, которая впоследствии теоретически должна оказаться у населения. Но вплоть до настоящего момента до жителей этого региона не дошли финансовые поступления из инвестиций, вложенных в Среднюю Азию западными нефтяными компаниями. Самые коррумпированные режимы этого региона (Азербайджан, Казахстан и Туркменистан) принадлежат к самым богатым нефтяным нациям. Руководители этих стран получали огромные дополнительные компенсации от американских нефтяных компаний, такие как, например, поездки за границу и дорогие подарки. Во всех этих государствах имеет место задержки с выплатой заработной платы и пенсий, и это, несмотря на потоки валюты, поступающие в регион.
В действительности же, инвестиции западных нефтяных компаний благоприятствуют увеличению недовольства в обществе, так как создают очень узкую прослойку безгранично богатых и коррумпированных чиновников. Население стран Средней Азии каждый день видит перед собой доказательства экономического неравенства и коррупции: Мерседесы и БМВ на улицах Баку и Алматы, дорогостоящих спутниц руководителей стран, часто посещающих пятизвездночные отели, облачающихся в костюмы от известных модельеров и вызывающие украшения; правители имеют огромные шикарные дачи и ведут такой же образ жизни, их деньги и деньги их окружения лежат на счетах в швейцарских банках. Эта модель жизни функционирует и в других богатых нефтью странах третьего мира, таких как Индонезия и Нигерия, куда деньги попали неожиданно: крохотная горстка людей становится все богаче, в то время как подавляющее большинство населения беднеет и становится с каждым днем все более недовольным и обиженным.
Не будет лишним вспомнить, как американский коммунист Джон Рид (John Reed) восемьдесят лет назад описал одержимость Соединенных Штатов нефтью большевистской Средней Азии: "Вы знаете, как произносится "Баку" в Соединенных Штатах? Произносится как "нефть". И американский капитализм прикладывает все усилия для получения мировой монополии на нефть. Во имя нефти проливается кровь. Во имя нефти идет борьба, в которой американские банкиры и капиталисты пытаются поработить население и завоевать любое место, где появляется нефть. Вы, люди Востока, люди Азии, до сих пор не испытали на собственной шкуре, что означает власть Соединенных Штатов".
Претенциозная и неудачная попытка компании "Unocal" во время гражданской войны построить газопровод через Афганистан является доказательством того, как нефтяные компании Соединенных Штатов продолжают использовать конфликты в качестве рычага для получения наибольшей выгоды.
В любом случае было бы преувеличением сравнивать влиятельные, но в социальном плане более сознательные современные американские нефтяные компании с экстремальным капитализмом прошлого, описанным Ридом. В настоящее время наиболее крепкие нефтяные компании часто строят школы, больницы, дороги и реализуют программы по охране окружающей среды в зонах добычи нефти, как это происходит в Шевроне в Казахстане. Но нефтяные компании не чувствуют себя обязанными использовать свое влияние и богатство для убеждения правительств этих регионов в необходимости выработки общей стратегии для решения конфликтов и проблем, вместо того, чтобы заниматься лишь набором новых солдатских подразделений.
Разработка богатых нефтяных месторождений Средней Азии и строительство нефтепроводов, пересекающих все страны, включая и те, в которых нет нефти - вот основной инструмент давления, имеющийся в распоряжении Соединенных Штатов и других западных стран для того, чтобы заставить правящие режимы начать социальные и политические реформы. Этот инструмент никогда не был использован с достаточной категоричностью. Если нефтяные компании полагают, что могут беспрепятственно строить нефтепроводы, пересекающие территории стран, погрязших в войне, нищете и конфликтах, или, что эти нефтепроводы могут использоваться в обход решения социальных проблем этих людей, то это может означать лишь то, что руководители таких компаний столь же безответственны, сколь и ограничены в видении политического пространства.
Нефть предоставляет самые большие перспективы для регионального сотрудничества. Существующее сегодня соперничество между крупными державами - Россией, Китаем и Соединенными Штатами в области разработки энергетических ресурсов этого региона и строительства нефтепроводов для их транспортировки должно быть превращено в сотрудничество. Россия не должна рассчитывать на помощь Соединенных Штатов в плане борьбы с терроризмом, если она продолжает блокировать развитие региона американскими нефтяными компаниями и препятствует среднеазиатским государствам выбирать пути для экспорта находящихся в их распоряжении энергетических ресурсов. Китай, чьи энергетические потребности сильно возрастут в последующее десятилетие, должен присоединиться к Соединенным Штатам и России для создания консорциумов нефтяных компаний, которые не только займутся разработкой новых источников энергетических ресурсов, но и лишат среднеазиатские режимы возможности продолжать использовать разногласия, существующие между крупными державами, чтобы избежать долгожданных реформ, столь необходимых для их государств.
Главная надежда в регионе состоит в том, что после окончания войны в Афганистане и избрания в Кабуле крепкого коалиционного правительства, Организация Объединенных Наций при поддержке крупных держав, региональных правительств, Всемирного банка и даже нефтяных компаний сможет начать экономическое восстановление страны. Нефтепроводы, идущие из Средней Азии через Афганистан к Персидскому заливу, будут означать финансовые поступления, рабочие места, профессиональное обучение и образование как для афганцев, так и для населения Средней Азии. Они свяжут Афганистан с внешним миром и увеличат возможности для большей кооперации в регионе. "Нефтепроводы для мира" - таким может быть новый слоган нефтяных компаний.(┘)
Отсутствие целостного подхода к вопросу экономического развития в среднеазиатских республиках увеличивает так же и опасность начала в ближайшем будущем войны за воду. В советские времена были построены огромные хранилища и сложная ирригационная система по транспортировки талой воды с горных хребтов Таджикистана и Киргизстана для поливки огромных плантаций хлопка в Средней Азии. Эти системы полива были связаны в единое целое от границы с Китаем и до Уральских гор, но рождение новых государств и введение пограничного контроля привели к прекращению поставок воды. Как Киргизстан, так и Таджикистан использовали воду для предупреждения карательных операций со стороны своих соседей: например, Узбекистан, прекратил поставки газа в Бишкек, а киргизы пригрозили закрыть доступ воды к поливочным каналам в Узбекистане. Кроме того, Всемирный банк информирует, что объем воды для полива в Средней Азии был снижен на 50%, в связи с ее нехваткой, авариями ирригационных систем и шантажистской политикой государств. С 1991 года от 20% до 30% от общего количества земель, возделываемых в Средней Азии, благодаря системам полива, были заброшены по причине недостатка воды. В Таджикистане, где лишь 7% почв являются плодородными, около 50% территории, где возможен полив, уже не получают воду, так как ирригационная система была разрушена во время гражданской войны.
ТАДЖИКИСТАН КАК МОДЕЛЬ
Целостная стратегия по установлению мира в регионе должна концентрироваться в Таджикистане, потому как, если и существует какая-либо страна, которую можно назвать политической моделью будущего в регионе, так это и есть Таджикистан, где страшная гражданская война завершилась созданием коалиционного правительства, включающего в себя и исламистов, и нео-коммунистов и лидеров различных кланов. Исламисты проиграли выборы, но их представители вошли в правительство, и они смирились с поражением. Правящие режимы среднеазиатских государств, которые в настоящий момент подавляют свое мусульманское население, должны последовать примеру Таджикистана и поддержать идею создания более открытого правительства, где бы были представлены различные группировки, политические партии и взгляды.
Но Таджикистан погружен в абсолютную нищету. В 2000 году он пережил самую суровую за последние семьдесят четыре года засуху. Производство зерновых снизилось на 47%, а это привело к тому, что 1,2 миллиона человек - пятая часть населения - стали жертвами голода и истощения. "Было бы неправильно, даже опасно, рассматривать кризис, связанный с недостатком продовольствия, исключительно как природную катастрофу, последовавшую вслед за засухой. Это сигнал тревоги, полный политических и экономических причин", - говорится в докладе Международного Комитета Красного Креста (CICR). В августе 2001 года CICR информировал, что количество голодающих в стране сократится на 15% по сравнению с катастрофическим 2000 годом, и что, по крайней мере, миллион человек будет испытывать нехватку продовольствия, если не придет помощь от западных государств. "Люди продали двери и окна со своих домов, чтобы купить себе поесть, больше им продавать нечего, - сообщил сотрудник CICR Роджер Брэйк (Roger Bracke). - Мы видели детей, раскапывающих крысиные норы на пшеничных полях, в поисках хоть какого-нибудь зернышка, припасенного грызунами на зиму". Семьдесят пять тысяч детей юга Таджикистана не смогли пойти в школу, потому что у них нет обуви и одежды.
Коалиционное правительство не смогло справиться с такими экономическими трудностями. Слабые государственные учреждения Таджикистана не могут контролировать сельские районы, предоставляя тем самым убежище для Исламского движения Узбекистана, которое, по крайней мере, платит крестьянам и дает пищу тем, кто присоединяется к боевикам. И так как Запад игнорировал все происходящее, Таджикистан превратился в сателлита России, так что и его безопасность, и экономическая выживаемость полностью зависят от Москвы. Щедрая экономическая помощь со стороны Запада, поддержка реформы государственного аппарата, восстановление сельского хозяйства и реконструкция экономики принесли бы большие дивиденды, не только из-за стабилизации положения в Таджикистане, но и потому что продемонстрировали бы его соседям все выгоды от вступления в глобальное сообщество и присоединения к международным нормам поведения и создания наций. До тех пор, пока среднеазиатские государства не начнут с помощью международного сообщества работу в одном из этих направлений, они будут оставаться основным источником нестабильности в этом регионе. Терроризм, исламские милитаристы, контрабанда наркотиков, СПИД и этнические проблемы будут лишь умножаться. По сведениям сотрудников Программы по контролю за наркотиками ООН, от 30% до 50% экономики Таджикистана основывается на контрабанде наркотиков из Афганистана.
Ни Исламское движение Узбекистана, ни Партия исламского освобождения не обладают необходимой властью, популярностью или военной силой, чтобы выйти победителями в этом регионе. Своей сегодняшней популярностью они обязаны, прежде всего, репрессиям со стороны правящих режимов среднеазиатских государств, превращающих их в мучеников, а также их репрессивной некомпетентности. Кроме того, их популярность обусловлена действием внешних источников нестабильности, таких как война в Афганистане.(┘)
В лучших экономических и социальных условиях названные движения не смогли бы получить большой поддержки и отклика среди населения и оставались бы вне игры, точно так же, как это происходит с Партией исламского освобождения во многих других мусульманских странах. Но с увеличением угрозы, правящие режимы среднеазиатских стран стали более нетерпимыми и с каждым разом все меньше готовы разрешить самые неотложные потребности своего народа. В то время как население становится все более и более недовольным и уязвленным, правящая элита продолжает игнорировать необходимость перемен.(┘)
Кризис, разразившийся после нападений 11 сентября, полон опасностей, но, кроме этого, предоставляет огромные возможности перемен. Присоединившись к западному альянсу против Аль-Каиды, среднеазиатские государства встали на сторону международного сообщества в борьбе против терроризма и исламского экстремизма. Занимая такую позицию, они не могут позволить себе игнорировать последствия своих действий в долгосрочной перспективе. Если альянс, возглавляемый Соединенными Штатами, добьется успеха в деле устранения угрозы со стороны Исламского движения Узбекистана, международное сообщество получит возможность настоять на том, что среднеазиатские страны должны приступить к созданию демократического общества, развитию экономики и социальной ответственности в соответствии с международными нормами. Правящие режимы государств Средней Азии находятся в критической ситуации. Они могут проигнорировать урок Афганистана и его развал и наблюдать за тем, как терроризм, нестабильность и голод распространяются в их странах так же, как это произошло в Афганистане. Или могут воспользоваться новым отношением международного сообщества к региону в интересах восстановления своих стран. Настоящий кризис в Средней Азии коренится в государстве, а не в мятежниках, действующих на его территории. Учитывая то, что международное сообщество, наконец, начинает осознавать это, перспектива настоящего мира в Средней Азии никогда не была более обнадеживающей.
