Брюссель, 26 марта 2002 года. Под градом обвинений в том, что становится ненужной, Организация Североатлантического договора (НАТО) заявляет, что хочет стать гибкой военной силой, способной защищаться от террористических группировок, оружия массового поражения (ОМП) и других "асимметричных угроз". Но в действительности самая важная работа НАТО - политическая, а не военная. Ее центральную роль в возглавлявшейся американцами войне в Косово можно рассматривать как исключение в продолжающейся вот уже целое десятилетие эволюции из военного альянса в политический организм, который поддерживает мир в Европе посредством диалога и переговоров. Эту перемену подчеркивает антитеррористическая военная кампания Соединенных Штатов, в которой участвуют войска из некоторых стран НАТО, но которая в основном проходит мимо этой организации.
Официальные представители НАТО ощетиниваются при мысли о том, что альянс может стать своего рода региональной миниатюрой Организации Объединенных Наций (ООН) или еще одной организацией по типу Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Но НАТО может быть куда более эффективной политически, чем вышеназванные организации, потому что требует от своих членов осуществлять эффективные перемены. Военная основа НАТО также придает большую правдоподобность ее политическим устремлениям.
"Безопасность - это не только военные акции", - говорит специальный координатор по соглашению о стабильности для Юго-Восточной Европы Эрхард Бусек (Erhard Busek). Он утверждает что, приглашая новых членов из Восточной Европы под свой зонтик безопасности, НАТО, возможно, помогает их экономическому развитию. "Безопасность - необходимое условие для инвестиций", - добавляет он.
Румынский посол в НАТО Богдан Мазуру (Bogdan Mazuru) знает это слишком хорошо. Г-н Мазуру беседовал с одним западноевропейским банкиром, которые ему сказал, что перспектива членства в НАТО является одним из критериев его банка при оценке риска инвестиций в Восточную Европу. Желание Румынии вступить в НАТО иллюстрирует неуклонное ослабление глобальных военных угроз и растущую важность альянса как политической силы. Г-н Мазуру отказался назвать хотя бы одну страну, которую Румыния считает для себя угрозой, заговорив вместо этого об общей потребности в обуздании международной преступности, например, контрабанды оружия, наркотиков и "живого товара". Перспектива членства в НАТО, говорит он, помогает также двигать вперед ключевые демократические реформы в Румынии. "НАТО стала важным политическим фактором", - говорит он.
Для того чтобы удовлетворять требованиям к членству в НАТО, нужны не только военные реформы. Недавно группа официальных лиц США возвратилась из поездки по Восточной Европе, в ходе которой было 48 встреч в столицах девяти стран, стремящихся к вступлению в НАТО. Дискуссии затрагивали такие невоенные темы как коррупция, отношение к национальным меньшинствам и организованная преступность. Генеральный секретарь НАТО генерал Джордж Робертсон (George Robertson) недавно призвал кандидата на вступление в НАТО Латвию лучше относиться к своему русскоговорящему населению. Лорд Робертсон также предупредил Словакию, что ее шансы быть принятой в альянс пострадают, если позднее в этом году премьер-министром станет Владимир Мециар (Vladimir Meciar), поскольку НАТО беспокоится по поводу его приверженности демократии.
Подобные демократические требования не просто альтруизм. НАТО хочет, чтобы ее члены придерживались одинаковых ценностей и соглашались на общую политику с тем, чтобы предотвратить возможные конфликты внутри альянса. НАТО имеет самый сильный рычаг влияния на страны, стремящиеся к вступлению в альянс. Потому что, когда страна станет членом НАТО, трудно придумать, как можно ее исключить из альянса. НАТО действует на основе консенсуса, а потому, надо полагать, любой из ее членов мог бы наложить вето на собственное изгнание из альянса.
Способность НАТО влиять на внутренние реформы имеет пределы. Турцию, являющуюся членом альянса в 1952 года, все еще в обычном порядке критикуют за нарушения прав человека. Но тот факт, что Турция и Греция являются членами альянса, помог НАТО избежать вооруженных конфликтов между этими двумя давнишними противниками. Эти две страны все еще спорят из-за Кипра и по другим вопросам, однако их общее членство в альянсе резко сокращает риск, что они начнут воевать между собой.
НАТО хочет играть подобную роль в Восточной Европе и в России. Альянс пытается создать постоянный совет НАТО-Россия, который позволит России иметь более сильный голос в делах НАТО и тем самым влиять на будущее этой организации. Россия не получила бы право вето на решения НАТО и не стала бы членом этого альянса. Это отсутствие сущности подтолкнуло председателя Комитета Госдумы РФ по международным делам Дмитрия Рогозина к тому, чтобы отвергнуть идею нового совета, назвав его "куском жевательной резинки, который уже жевали".
Но надежды НАТО приоткрыть пошире дверь для России позволили бы снизить существующую в России озабоченность по поводу планов альянса пригласить к себе бывшие советские республики Литву, Эстонию и Латвию. Разъясняя, что стоит за формулой "НАТО плюс Россия", лорд Робертсон любит говорить, что "здесь дело скорее в химии, чем в арифметике".
Эта стратегия несет с собой риск. Бывший министр обороны США Уильям Коэн (William Cohen) задается вопросом, что случилось бы, если бы Россия, приободренная своей новой ролью, возразила против какого-нибудь будущего плана НАТО. Хватит ли у альянса политической воли фактически проигнорировать Россию? Не приведет ли унижение от того, что Россией пренебрегли, к ответной российской акции?
НАТО готовится принять в свой состав новых членов из Восточной Европы. Это расширение сделает альянс менее способным к совместным боевым действиям, потому что многие из кандидатов все еще имеют обветшалые вооруженные силы. Скорее, НАТО может стать своего рода ящиком военных инструментов, которым в случае войны смогут воспользоваться Соединенные Штаты или, быть может, Европейский Союз, если альянсу удастся создать собственные силы быстрого реагирования.
