Для этого времени года необычно тепло. Земля постепенно оттаивает. В воздухе стоит запах гнилости. Виктор Васильевич Кузьменко натягивает глубоко на голову меховую шапку.
Виктор Кузьменко был российским офицером 43-й советской ракетной армии. Он разбирается в командной структуре советской ядерной базы. Раньше он должен был соблюдать военную тайну. Сегодня Кузьменко водит в качестве гида посетителей по еще сохранившейся на территории Украины советской ядерной базе.
Вокруг необъятные поля, на которых летом растут пшеница и подсолнухи. Но здесь же, на плодородных черноземах "житницы" бывшего Советского Союза, в подземных шахтах были упрятаны во времена "холодной войны" восемьдесят межконтинентальных ракет и 700 ядерных боеголовок.
В последние десять лет ракетные шахты были с американской помощью завалены, боеголовки вывезены в Россию, а ракеты разобраны на части.
Остались необъятные поля и музей, который, как надеются украинские политики, привлечет посетителей со всего мира. Остался и Виктор Кузьменко, который мог бы многое рассказать и который иногда выглядит для музейного гида странно немногословным. Возможно, что в нем в этот момент просыпаются воспоминания.
Четверть века назад он начал здесь свою службу: под землей, на глубине более 25 метров. Его рабочее место: обтянутое парусиной оливкового цвета кресло, два монитора и щит включения. Отсюда он мог давать старт ядерным ракетам. Мог ли действительно прийти из Москвы приказ на это? "Возможно", - лишь говорит Виктор Кузьменко и пожимает плечами.
"Обычно на командном пункте, который входил в состав подразделения управления, находились всегда два человека: один офицер и один солдат. Они работали посменно. Шесть часов под землей, а затем двенадцать часов - на поверхности, потом снова вниз. И так три дня подряд", - дополняет он.
Возможности побывать на подземном командном пункте сегодня у экскурсанта нет. Вместо этого он видит наглядные графики в помещениях бывшей казармы. Здесь солдаты и офицеры проводили свободное от службы время, отсюда они могли разговаривать по телефону с женами и детьми. И отсюда они снова спускались под землю.
Виктор Кузьменко выходит вперед, показывая посетителям, по крайней мере, первые метры пути, который совершали тогда мужчины каждые двенадцать часов. Несколько ступенек, почти неосвещенный, нескончаемый проход, а в конце - лифт, уходящий внутрь земли.
Лифт находится за двумя очень толстыми стальными дверями, которые закрываются герметически. Виктор Кузьменко отступает несколько в сторону и дает возможность посетителям заглянуть в самую глубь, минуя кабину лифта. В лифтовой шахте еще остаются старые кабели - на случай войны, если бы прекратилась подача электроэнергии. Так было продумано тогда.
"Шесть человек должны были находиться здесь до 45 суток, - говорит Кузьменко. - У них было все, что им было необходимо".
Под тем, что им было необходимо, он имеет в виду крохотную кабину, которая находилась еще глубже, чем командный пункт, то есть на глубине тридцати метров. В помещениях музея эту кабину можно увидеть в оригинале. Три вмонтированных в стены зеленых лежака, туалет и душ, холодильник, электроплитка и запасы продовольствия. И небольшой телевизор.
По нему запертые внизу шесть человек могли смотреть, что же происходит наверху. Если было, что смотреть. Но этого Виктор Кузьменко не сказал, он поднимает лишь снова плечи. "К счастью, случаев реальной опасности никогда не было. - К счастью, повторяет он снова чуть позднее. - После Чернобыля каждый понял, что могла бы означать ядерная война".
Обход музея Кузьменко завершает за три четверти часа, он показал все, что, по его мнению, можно посмотреть. Помещения музея, кондиционеры для обеспечения командного пункта свежим воздухом, генераторный отсек с двумя дизельными двигателями по 500 ватт, засыпанную ракетную шахту и громадные тягачи, на которых доставлялись ракеты и личный состав подразделений управления. Он расстегивает верхнюю пуговицу своей куртки, снимает шапку и спрашивает несколько смущенно посетителей, понравилось ли им. Потом он обращает их внимание на голубое небо.
"Весна в этом году слишком ранняя. Это не очень хорошо для природы", - говорит Виктор Кузьменко. Он смущенно улыбается, и посетители верят, что он никогда не нажимал кнопку старта ракеты, хотя говорить об этом он совсем не хотел.
