КРИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ. Шарон не думает дать Арафату передышку. Он не желает, чтобы военное поражение превратилось, как двадцать лет назад в Бейруте, в политическую победу
Эта история непреклонного противостояния между двумя закаленными семидесятилетними людьми, каждый из которых уверен в том, что является воплощением прав своего народа, началась почти двадцать лет назад, летом 1982 года в Бейруте. Так же, как и тогда, когда Шарон был еще яростным министром обороны, впервые занявшим со своими войсками арабскую столицу, теперь он ведет открытую войну против Арафата, обстреливая даже его последнее пристанище в Рамалле. Его цель - заставить уничтожить на корню многообразную, полную отчаяния, народную форму террористической борьбы униженного и оскорбленного населения сектора Газы и Западного берега реки Иордан.
Генерал неоднократно рассказывал, что сожалеет о том, что разрешил тогда, в 1982 году, уйти Арафату из Бейрута целым и невредимым, после продолжительного сопротивления, самого долгого из тех, что организовали против Израиля арабские войска. Тогдашний глава ООП (в то время никто не мог себе представить, что в 1994 году он войдет в сектор Газы в качестве президента находящейся в зародышевом состоянии автономной администрации) был вынужден покинуть ливанскую столицу, которую на протяжении более десяти лет он так же считал и своей. Но его отступление было почетным. Помню это хвастовство - палестинская гвардия, предлагающая ему оружие на разрушенных пристанях в порту, когда он садился на пароход, чтобы отплыть в другую страну, давшую ему укрытие - в Египет. И в центре всего этого - Арафат, один из самых опытных политиков современности, сумевший превратить то давящее поражение в политическую победу.
На протяжении многих десятилетий, с самой войны 1970 года с солдатами иорданского короля Хусейна (Husein de Jordania) - он тот, кто от природы остается целым после катастроф. Двадцать лет спустя после той бейрутской дуэли Шарон не хочет ему дать вновь улизнуть. Палестинский руководитель Саиб Эракат (Saeb Erakat) думает, что тот хочет убить Арафата. Глава Палестины, благодаря усилиям своих солдат, выставленных с обратной стороны последних оставшихся дверей его убежища, находится в ожидании распоряжений. В своей патетической уязвимости Арафат без устали говорит, что будет сопротивляться до конца. В Бейруте он каждую ночь спал в разных местах, чтобы не стать жертвой бомбардировок. Сегодня же, после "домашнего ареста", начавшего в декабре прошлого года в качестве ответной меры на участившиеся случаи операций, проведенных террористами-мучениками - вооруженных действий палестинского сопротивления, он оказался окруженным в своих собственных покоях.
Лишь у Соединенных Штатов есть в руках ключи, которые могут открыть эту дверь. Но администрация Буша, особенно после нападений, совершенных 11 сентября и объявления антитеррористического "крестового похода", к которому Арафат попытался как можно быстрее присоединиться, даже сдавая свою кровь жертвам, заставляет его оправдываться и доказывать, что он не коллаборационист и ему не по пути с различными террористическими организациями. Параллельно путаница, случившаяся в отношениях между США и Израилем во время борьбы против их врагов, имела печальные последствия для палестинцев, чья борьба за независимость была сведена к вызывающей ненависть фабрике террора.
На протяжении десятилетий политика Арафата заключалась в получении признания и поддержки Соединенных Штатов, потому как без их решающего вмешательства было бы иллюзией достижение какого бы ни было соглашения с Израилем. Многие из выступавших с критикой в адрес Абу Амара (Abu Amar) - имя Арафата-воина - как из числа членов организаций исламских радикалов, так и из числа независимых интеллектуалов, таких как, например, известный эссеист Эдвард Саид (Edward Said), упрекали его, прежде всего в том, что он во всем соглашается с американцами. Эдвард Саид даже описал то огромное удовлетворение, испытанное Арафатом после того, как его приняли в Белом Доме.
После войны в Ливане между американским правительством и ООП были попытки контактов и налаживания диалога. У этих непростых отношений был и свой эфемерный медовый месяц, кульминационным моментом которого стал визит президента Клинтона (Clinton) в сектор Газы. Когда пробил момент истины, действия США больше сыграли на руку палестинцам, чем "братьям-арабам". На Ближнем Востоке общим местом стали разговоры о том, что арабская политика делается в Вашингтоне. Их внутренние распри подлили масла в огонь той политической импотенции, которая столь хорошо знакома Шарону и которую он прекрасно умеет эксплуатировать.
Загнанный в угол Арафат не сдается. Старому противнику, объявившему его террористом, сравнившему его с Бен Ладеном (Bin Laden), попытавшемуся объявить его вне игры, заявив, что он "неуместен с политической точки зрения", не так легко решить его судьбу. Мученик или мертвый, изгнанный, как то предлагает Бенджамин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu) - опасный соперник Шарона, предложивший отправить Арафата в Ливию или Ирак - оторванный от своей неудавшейся, но символической, власти, он будет оставаться "отцом палестинского народа". Руководители Израиля лелеют мечту дать толчок к рождению нового правящего класса как альтернативы исторической ООП. В семидесятых годах, во времена Менахема Бегина (Menahem Begin) - основоположника заключения мирного договора с Египтом, - они уже пробовали сделать это, безуспешно.
