"Я прошу тебя, мама, забери меня с улицы обратно домой. Я буду послушным и честным. Я хочу домой. Здесь я чужой". Вряд ли кто-нибудь из гостей, которые кушают в этот день в ресторане "Пончики" в Санкт-Петербурге, прислушивается к припеву песни из репертуара популярной московской поп-группы "Hifi". Однако один из посетителей слушает песню внимательно. Это - Алексей Бухаров. "Даже наша музыка не проходит мимо проблемы", - говорит 37-летний политолог и переводит слова песни своему гостю из Германии - бывшему министру труда Норберту Блюму (Norbert Bluem).
Бухаров возглавляет петербургское бюро международной программы по ликвидации детского труда - дочерней Рабочей организации ООН ILO в Женеве. Боннский депутат Блюм уже давно выступает против детского труда. Еще будучи министром труда он был одним из основных инициаторов подготовки конвенции Организации Объединенных наций, направленной против преступлений такого рода, ставших характерными для всего мира. И вот по поручению ILO он приехал на несколько дней в Петербург.
Блюма привозят к станции метро "Ломоносовская". Прислонившись к одному из столбов, стоит двенадцатилетний Борис, глубоко натянув на голову черную шерстяную шапочку. На куртке бросающиеся в глаза пятна, на ее обшивке следы "Карата" - дешевого сапожного крема, который дети покупают, чтобы нюхать. "Карат дешевый и по-настоящему разбирает", - говорит Светлана. Она сотрудница органа социального обеспечения и незадолго до этого застала вместе со своим коллегой Сергеем мальчика, когда тот попрошайничал. Он хотел собрать деньги, чтобы купить пирожное.
Место в приюте
Оба "уличных работника", как они называют себя сами, купили ему пирожное, и Борис рассказал им свою историю. На улице он три месяца, в школу больше не ходит, его отец пьяница. Борис пообещал, прийти завтра к станции в это же время. До этого он хочет подумать, соглашаться ли ему, чтобы Сергей и Светлана отправили его в приют. Норберт Блюм хочет узнать, а придет ли мальчик. "Возможно", - говорит Сергей и пожимает плечами.
Несколько позже социальные работники находят троих детей, которые шатаются у входа в супермаркет. Два брата, одному - одиннадцать, другому - четырнадцать лет. Их другу уже семнадцать. На вид ему можно дать все тридцать. Он терпеливо слушает, что рассказывает ему Сергей о местах в приюте и регулярном питании. Иногда он кивает головой, будто хочет пойти с ним.
Неожиданно сзади к юноше подходит одетый в черную одежду человек в десантных ботинках. Он возглавляет службу безопасности магазина, на рубашке у него служебная табличка, от него неприятно пахнет спиртным. "Кому нужны такие дети?" - кричит он Сергею. Охранник показывает на другую сторону улицы. Там стоит, по его словам, "палатка", в которой уже давно ютятся эти трое. Действительно, в восьмидесяти метров по прямой от супермаркета в заборе дыра, а за ней - дощатая перегородка с двумя старыми стульями.
По оценке Алексея Бухарова в Санкт-Петербурге насчитывается около шестнадцати тысяч беспризорников. Из них четыре тысячи - это девочки, многие ждут на вокзалах женихов. При этом проституция в Санкт-Петербурге в принципе запрещена. Однако милиция не принимает никаких мер, говорят социальные работники, сознавая свое бессилие.
Ежедневно в медицинский пункт организации "Medicins du Monde", который расположен на первом этаже старого дома на Латиской, 7, приходят, примерно, десять беспризорников. Наиболее частым результатом жизни на улице являются туберкулез, чесотка и бронхит. "Мы должны также помнить, что значительно увеличивается число ВИЧ-инфицированных детей", - говорит Михаил Акимов из "Medicins du Monde". В период с 1999 по 2000 год врачи зарегистрировали четверых инфицированных из шестисот проверенных детей. В прошлом году смертельной болезнью был заражен уже двадцать один ребенок из двухсот проверенных детей.
Акимов критикует, прежде всего, бездеятельность властей. Он сообщает Норберту Блюму, как сутенеры доставляют врачам своих больных жертв. Звонки в милицию остаются безрезультатными. "На весь Петербург шесть сотрудников из полиции нравов, - говорит Акимов, - но, прежде всего, нет никаких законов". Блюм говорит: "Осудите публично преступников. Не детей, а страдающих похотью людей и сутенеров, предпринимателей, которые делают быстрые деньги на детях. Опубликуйте их имена и снимки, в том числе и иностранцев, причем и на их родине". Акимов кивает. Это можно понять, что ничего не поможет.
Недавно, правда, проблеск надежды дал Владимир Путин. Российский президент впервые публично сказал о том, что в стране вообще есть беспризорники. Чуть позже вице-премьер даже назвала их количество: миллион человек.
Икона в шкафу для документов
Правительство так называемой "Ленинградской области" - территорий вокруг Санкт-Петербурга - устроило в начале марта конференцию на эту тему. "Она прошла с большим успехом", - утверждает заместитель губернатора области Николай Пустонин. В качестве доказательства своей деятельности он достал из шкафа с документами в своем кабинете икону. Ее нарисовала для него, поясняет он Норберту Блюму, наркоманка, бывшая беспризорница. Девушка, которой он помог расстаться с улицей.
"День пролетел как миг, - поет в конце своей песни московская поп-группа, - а я снова на улице. За моей спиной спит мой ангел. Я не хочу умирать".
