Официальный визит Сильвио Берлускони в Россию был, в некотором смысле, ожидаемым успехом: он и Владимир Путин, кажется, созданы для того, чтобы понять друг друга в личностном плане: оба прагматичны, оба приверженцы деполитизации дипломатии в пользу экономических интересов, оба очень чувствительны к роли прессы и телевидения. Путин и его соратники родом из Санкт-Петербурга, политического и морального соперника Москвы и ее государственной номенклатуры, точно так же как Берлускони горд "культурой экономики" Милана, по сравнению с профессиональной политикой Рима.
И, наконец, обоим лидерам не по вкусу обособленная политика мира предпринимателей: Путин зорко следит за делами "олигархов", монополистов нефти, электричества и телевидения, а Берлускони придерживается схожей политики по отношению к таким крупнейшим предприятиям, как Fiat, Telecom и Confindustria.
СИЛЬНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ
Учитывая все вышесказанное, ожидаемый успех превратился в нечто большее: крепкий союз на личном и политическом уровне, альянс между Россией и Италией. В отличие от других зарубежных визитов, где Берлускони выставлял напоказ желание понравиться, зачастую перегибая палку с анекдотами, шутками и тому подобным, здесь у него не было необходимости выставлять что-то напоказ. Италия - второй торговый партнер России после Германии. Российские нефть и газ являются стратегическим сырьем для итальянской компании ENI, а потребительские запросы москвичей и сибиряков создают благоприятный рынок для итальянских фирм, от Merloni (которая уже сегодня является лидером на рынке бытовой техники) до марок модной одежды. А Россия желает опереться на Италию как на привилегированного европейского собеседника, чтобы получить ее поддержку для вхождения в "клубы" крупнейших западных государств: от Большой Восьмерки (именно Берлускони в 2001 году предложил, чтобы Путин принял участие на равных в заседании бывшей Большой Семерки) до НАТО и ВТО.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТ КРЕМЛЯ
Есть еще одна более общая причина, которая может объяснить роль Италии в глазах такой значимой страны, как Россия. Расчет Кремля основывается на том, что Берлускони останется на своей должности до окончания мандата. Москва рассчитывает вперед на будущее. Два других важных европейских партнера Франция и Германия стоят на пороге выборов и, по крайней мере, в Германии может идти речь о смене правительства.
Несмотря на то, что Путин называет себя социал-либералом, он никогда не мог прийти к полному согласию с социал-демократом Герхардом Шредером. Россияне оплакивают времена Гельмута Коля и смелость его шагов. В действующем канцлере им не очень по душе слишком осторожный взгляд на сущность Центральной Европы и ее традиционные границы. Кроме того, Россия не забывает, что сообщество сильнейших долгое время держало ее за дверями.
НОВЫЕ АЛЬЯНСЫ
Сегодня, когда ситуация благоприятствует зарождению новых альянсов, США, Великобритания, Италия и Испания выступают за вхождение России в НАТО и ВТО. Франция и Германия не спешат, боясь, что традиционные дипломатические отношения, основывающиеся на столкновении-согласии между США и Евросоюзом (в которых Париж и Бонн играют первую роль) будут сотрясены вхождением неудобной России.
Берлускони, который начал свою карьеру во внешней политике несколько ошибочным образом, вовремя предвидел весь этот расклад. И период его пребывания в должности исполняющего обязанности министра иностранных дел, кажется, может закончиться лучше, чем начинался.
ПОВОРОТ В ОЦЕНКАХ ЗАРУБЕЖНОЙ ПРЕССЫ
Достаточно вспомнить, как воспринимался премьер-министр на международной арене полгода назад: Европа считала его опасным чужаком, в то время как он старался заручиться расположением Белого Дома, допускал ошибки по отношению к исламскому обществу и называл себя "лучшим другом Ариэля Шарона". Многие авторитетные издания считали его своего рода диктатором или опасным выскочкой. Сегодня Берлускони не ищет больше похлопываний по плечу "друга Буша", он решил заменить "привилегированные" отношения с Вашингтоном на Москву, а также занял более реалистическую позицию по Ближнему Востоку, внимательно выслушав предложение Саудовской Аравии.
Может быть, как следствие всего этого, а может быть, смирившись с тем, что правоцентристское крыло в Италии еще долго будет оставаться у власти, международная пресса изменила свое отношение. Le Monde, la Frankfurter Allgemeine Zeitung, El Pais, il Financial Times решили оценивать Берлускони по его делам. Газета Le Monde, после того как предоставила свои страницы итальянским интеллектуалам, негодующим против "римского режима", теперь уже призывает к "большему уважению к премьеру ведущей страны Европы"
