Москва, 11 апреля 2002 года. С середины 1990-х годов, когда администрация Клинтона (Clinton) отреагировала на конец "холодной войны" расширением Организации Североатлантического договора (НАТО) на Восточную Европу, Москва вопит о нечестности. Да, это не было справедливым. Варшавский договор был распущен. Красная Армия убралась из Восточной Германии и прибалтийских государств. Однако же НАТО, оставшись без своего главного противника и без смысла существования, не только выжила, но стала больше и мощнее.
Кремль доказывал, что НАТО следовало бы отправить в мусорную корзину истории, заменив ее Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), в которой Россия имеет равноправный голос. Ни малейшего шанса, ответил на это Вашингтон, который не очень хочет доверять дело европейской безопасности ОБСЕ, этой слабой, пусть даже временами и полезной, говорильне.
В момент, когда НАТО стоит на пороге самого крупного за всю историю этого западного альянса расширения, как это ни парадоксально, стенания Москвы по поводу хищнических планов НАТО, по крайней мере, на том уровне, где делается политика, вдруг поутихли. Россияне поняли, что применительно к НАТО "больше" в действительности означает "меньше", и что, если до конца года НАТО увеличится еще на семь членов и станет альянсом 26 (в отличие от альянса 16 еще четыре года назад), то она прямым путем пойдет к своей ненужности.
Российским генералам и тем, кто испытывает ностальгию по великой державе, по-прежнему тяжело соглашаться на НАТО, в котором будет "прибалтийская тройка" (Литва, Латвия и Эстония), бывшие советские государства, которые скорее всего будут приняты в НАТО на саммите этой организации в Праге в ноябре. Но реалисты в окружении президента Владимира Путина видят в больших размерах слабость и полагают, что военный альянс превращается в политическое сообщество - НАТО, фактически, становится ОБСЕ, но под другим именем.
События 11 сентября катализировали как представления, так и политику. НАТО была отодвинута на задворки в войне в Афганистане. Белый дом (резиденция президента США в Вашингтоне - прим. пер.) почти не приложил усилий к тому, чтобы воспользоваться ресурсами фундаментальных военных союзников Америки и партнеров по договору.
В отличие от возглавлявшейся Соединенными Штатами войны НАТО против Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) в Югославии в 1999 году, которая привела к кризису в отношениях между Россией и Западом, в афганской кампании НАТО, как ни посмотри, была ненужной. Россия и та оказалась более полезной для американцев, чем НАТО, так как снабдила Соединенные Штаты разведывательной информацией и дала зеленый свет американскому военному присутствию на территории постсоветских государств Средней Азии.
Более того, Соединенные Штаты не делают секрета из того, что в более широкой войне с терроризмом они займутся созданием "коалиций желающих", то есть тех, кто выражает готовность оказать поддержку, а это означает временные альянсы с партнерами, которых можно приглашать или выгонять в зависимости от развития обстановки. Здесь НАТО может оказаться для американцев полезной, но не жизненно важной.
Европейские страны - члены НАТО (исключая Великобританию), которые после событий 11 сентября оказались отброшенными на обочину сейсмическими переменами в геополитике, сегодня занимаются миротворческими операциями в Македонии и в других уголках Балкан, заманивают будущих членов альянса из Восточной Европы в военные реформы, разрешают этнические трения и ведут мониторинг соблюдения прав человека. Это все полезная работа, но это далеко не та функциональная машина для войны, какой НАТО была поначалу. Она скорее походит на ОБСЕ, но с некоторым числом стволов.
Российскому новому, менее настороженному подходу к НАТО способствуют также планы создания нового Совета Россия-НАТО, в котором Москва получит равноправный голос по ряду направлений политики - не по ключевым проблемам самообороны НАТО, но по таким вопросам, которые в настоящее время доминируют в деятельности альянса, как, например, миротворческие операции, распространение обычного и ядерного оружия, урегулирование кризисных ситуаций и поисково-спасательные операции.
В четверг в Мадриде российский министр иностранных дел Игорь Иванов доказывал, что эти новые отношения нужно будет закрепить на уровне саммита, тем самым давая понять, что президенту Путину следует присутствовать на саммите НАТО в Рейкьявике в мае. Государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell), как казалось, не имел против этой идеи ничего против.
Вырисовывается такая перспектива: г-н Путин приглашает г-на Джорджа Буша-младшего в свой родной Санкт-Петербург и в Москву, чтобы они двое подписали пачку бумаг, скрепив тем самым новую "стратегическую основу" отношений между Россией и Америкой; а несколькими неделями ранее г-н Путин отправляется в Исландию для встречи с главами правительств стран НАТО на правах равного союзника и партнера, уверенный в том, что чем больше становится НАТО, тем сильнее она увядает.
