В своей еженедельной рубрике в "Courrier International" Александр Адлер рассматривает общую политическую ситуацию, сложившуюся на Ближнем Востоке, утрату контроля со стороны США, их нерешительность, и рост популярности Саддама Хусейна в арабском мире
В последние дни мы находимся на пике палестино-израильского конфликта, начавшегося осенью 2000 года. Разрушение структур Палестинской автономии и массовые аресты в Рамаллахе, на фоне все более хорошо спланированных терактов-самоубийств гражданского населения диктуют жизненный ритм Израиля, а списки жертв с обеих сторон становятся все длиннее и длиннее. Создается впечатление, что наступил момент пароксизма. В этой драматической ситуации, несомненно, пришел час славы Ясира Арафата (Yasser Arafat): одинокий, хрупкий, покинутый всеми, но сохранивший непреклонную веру в победу, получивший поддержку со стороны Жозе Бове и дающий интервью Си-Эн-Эн среди руин - он пережил в эти часы, поистине, черчиллевскую минуту - "свой лучший час" - нанеся израильтянам, идущим на приступ, горчайшее моральное поражение, горше, чем ежедневное зрелище обезображенных трупов мирного населения.
Ариэль Шарон (Ariel Sharon), напротив, одержим духом мщения, он пошел по следу Немезиды: прекрасный солдат, напористый, преданный еврейскому народу и твердый, как кремень, он заявил миру и городу о своей ненависти к сопернику и заговорил о его физическом уничтожении, все меньше понимая, в какой ситуации очутился сам. Шарон, для которого даже уступки, сделанные левыми на переговорах 2000 года - уже катастрофа, не понимает, что весь арабский мир в целом, от Египта до Ирака, может вспыхнуть от одной спички, в столкновении не с Израилем, но со всем западным миром. Арабский мир находится в отчаянии, хоть и не Израиль тому причиной, но он может оказаться "крайним"┘Шарон не понимает, что его якобы сильная позиция быстро сплотила в зловещей тишине террора всех палестинцев, от 40 до 60% которых не желали этой Интифады, - от бакалейщика в Иерусалиме до министров Автономии,- с Арафатом, который, как никто в мире, знает арабскую улицу, и уже совершил поворот в своей политике. Шарон не понимает, что его ностальгия по Великому Израилю не мешает палестинским боевикам пересекать границу, которая, по идеологическим соображениям, остается "размытой", что обрекает десятки мирных израильтян на гибель.
Сегодня, как когда-то в Ливане, стратегия Шарона, где один тактический успех следует за другим, ведет к общему провалу. Следует, однако, отметить, что неудача Шарона может быть увенчана еще большей неудачей американской администрации. Почти простодушно открыв свои карты, и буквально выпрашивая поддержки для операции против Ирака в различных арабских столицах, которые так и не дали официального согласия, вице-президент Чейни (Cheney) за короткое время смог убедить своих собеседников: 1) что не существует никакого эффективного плана операции против Ирака; 2) что он не понимает, до какой степени взрывоопасной стала ситуация в регионе после 11 сентября; 3) что нет никакого плана ослабления напряженности между Израилем и Палестиной; 4) что он не берет в расчет своих европейских союзников. Арабским странам Залива ничего не оставалось делать, как примириться с Саддамом Хусейном, чтобы, чуть-чуть поддерживая его, хоть как-то поддержать самих себя. Даже Кувейт испил этой горькой чаши, и подставил щеку для поцелуя "иракского брата".
Ситуация американо-израильского дипломатического краха может продлиться еще некоторое время, но что последует за бурными заседаниями в ООН, предупреждениями Европы в адрес Вашингтона, за надломом правительства национального единства в Иерусалиме и сдачей в архив плана мирного урегулирования наследного принца Абдаллы (Abdallah), несмотря на то, что, последний был утвержден, хотя и со скрипом, на саммите Арабской лиги в Бейруте? Возможны новые повороты событий, но лишь до определенного момента, который Клаузевиц (Clausewitz) назвал точкой экстремума любого наступления. Ибо ни Америка, ни Израиль не готовы отказаться от защиты собственной безопасности. Речь идет о борьбе за безопасность, которую Америка ведет после разрушения террористами башен-близнецов в Нью-Йорке и здания Пентагона в Вашингтоне, и, как напоминает Шимон Перес, борьба идет за выживание Израиля. Следовательно, Арафат и Саддам Хусейн могут зайти слишком далеко и слишком быстро. И тот и другой, формально соглашаясь с планом Абдаллы, в реальности препятствуют его осуществлению. На саммите в Бейруте палестинский представитель - никто иной, как старый Фарук Каддуми (Farouk Kaddoumi), известный и всегдашний противник мирного процесса Осло, с ностальгией вспоминающий великий альянс с Советским Союзом, и выступающий в поддержку Ирака - высказал мысль, что Интифада должна принести успех, и что прекращение огня на данный момент нежелательно. Иракцы не выразили намерения допустить инспекторов ООН. Наконец, сирийцы, по своему обыкновению, вступили в вульгарный торг, саботировали трансляцию выступления Ясира Арафата. Что позволило генеральному секретарю арабской лиги, египтянину Амру Муссе (Amr Moussa), избрать линию конфронтации с Западом и бросить вызов своему президенту, Хосни Мубараку (Hosni Moubarak), который отсутствовал в Бейруте.
