Бизнесмен, проходящий по делу о продаже оружия Анголе, отвергает выдвинутые против него обвинения в интервью "Le Monde". Он считает, что французское правосудие не в праве расследовать дело об операциях между "двумя суверенными государствами".
- Почему Вы решили выступить публично?
- С самого начала этого дела я фигурирую в нем как аморальный "торговец оружием", обогатившийся незаконным способом, тогда как обвинения в мой адрес бездоказательны. Не было ни нелегальной торговли оружием, ни уклонения от уплаты налогов, ни тайных посредников, ни отмывания денег, ни злоупотребления властью, - ничего, что имело бы состав преступления. Однако следствие идет уже два года, год я находился под стражей, и систематические утечки информации из досье следствия продолжают извращать реальность, приписывая мне несуществующие преступления. Против меня начат не юридический процесс, а моральный, где мои противники коварно смешивают понятия: оружие, деньги и прибыль, извращая реальную ситуацию в Анголе и роль, которая была мне отведена. Я решил разоблачить все эти инсинуации.
- Что Вы имеете в виду?
- Было допущено столько нарушений! Незаконное изъятие моего дела у моего адвоката; возбуждение следствия за "незаконную торговлю оружием", опять же в обход закона; неправильная датировка документов; лживые международные судебные поручения - фальшивка; манипуляции с налоговой администрацией в целях поддельной регистрации во Франции иностранной компании; снятие печатей в мое отсутствие и в отсутствие адвокатов; сокрытие документов защиты; произвольный срок предварительного заключения; чрезмерный судебный контроль, запрет на посещение для одного из моих адвокатов, и т.д.
- Вас представили "торговцем оружием". Какова в точности Ваша профессия?
- Я предприниматель и стою во главе предприятия. Большая часть моих активов, совершенно законных, находятся за границей и вложены в разные сферы. В основном я занимаюсь заключением контрактов по покупке нефти с предварительным кредитованием и трейдингом пищевых продуктов.
- Как Вы вмешались в операцию продажи оружия Анголе в 1993 и 1994 годах?
- Я получил официальное назначение ангольского правительства, я должен был следить за исполнением договоров по поставкам в эту страну, в то время, когда гражданская война, начатая террористами из группировки УНИТА, затруднила импорт. Речь шла о продуктах первой необходимости: о медикаментах, оборудовании, транспортных средствах и материалах строительства, наконец, о военных материалах.
Но я никогда не был ни производителем, ни торговцем оружием, а тот факт, что я наблюдал за импортом лекарств, еще не делает из меня магната фармацевтической промышленности!
- По-Вашему, эта торговля оружием была законной?
- Не только законной, но и морально оправданной. Вместе с Аркадием Гайдамаком мы лишь следили за выполнением контракта и своевременными выплатами со стороны Анголы словацкой государственной компании ZTS-Osos, которая располагала всеми необходимыми лицензиями. Следовательно, я был уверен в законности операции - что сегодня никто не оспаривает, кроме судей! Я напоминаю, что после избрания президента Душ Сантуша (Eduardo Dos Santos) Ангола не подвергалась никакому эмбарго. Военное эмбарго распространялось только на территории, занятые УНИТА! С 1993 года я поддерживал правительство Эдуардо Душ Сантуша, демократически избранного под эгидой ООН и признанного во всем мире.
- Вы считаете, что это дело вне компетенции французского правосудия?
- Я спрашиваю себя, по какой причине французские следователи приняли решение расследовать совершенно законную сделку между двумя суверенными государствами, причем перечисление средств не имело ни малейшего касательства к французским учреждениям? Франция является одним из главных экспортеров оружия в мире; если завтра какая-либо иностранная судебная инстанция начнет расследование операции по продаже французской техники в одну из стран Залива, то это будет справедливо расценено как вмешательство во внутренние дела и попытка дестабилизации.
- Следователи утверждают, что вы являетесь фактическим руководителем компании Brenco France, которая поддерживает связи с ZTS-Osos...
- Brenco France является обществом с ограниченной ответственностью, и я им никогда не руководил. Мой отец, который носил то же имя и ту же фамилию, что и я, основал это предприятие. Я руководил там отделом и следил за выполнением лишь одной операции ZTS-Osos в Анголе, и еще одной точечной операции по срочному запросу Республики Камерун. И полный абсурд - представлять меня руководителем государственного словацкого конгломерата, основанного до моего рождения.
- Вы также подозреваетесь, совместно с господином Гайдамаком, в отмывании денег в рамках реструктуризации ангольского долга России.
- Это ложь. Эта была образцовая операция, выполненная согласно всем требованиям Парижского клуба. Министр планирования Анголы доверил Аркадию Гайдамаку и мне выполнение задачи, которая позволила бы реставрировать систему финансов страны, благодаря значительному сокращению долга главному кредитору России. Этот долг -около 5 миллиардов долларов, составлял практически половину всего внешнего долга Анголы! В ходе переговоров было достигнуто соглашение, максимальным образом удовлетворившее правительства Анголы и России. Затем господин Гайдамак и я с согласия двух государств выкупили остаток этого долга. В этом был значительный финансовый риск. Суть операции состояла в досрочной выплате долга России, при помощи различных финансовых инструментов, и все было основано на будущем курсе нефти. Мы извлекли выгоду для себя, но также позволили Анголе сэкономить колоссальные суммы, а России - получить безнадежный долг.
- Почему Вы стали сотрудничать с Жаном-Кристофом Миттераном?
- Этот человек является лучшим знатоком Африки среди всех, кого я повидал на своем веку, за 26 лет путешествий. Его политические прогнозы всегда сбывались, и когда компания Gеnеrale des eaux решила отказаться от его услуг, я предложил ему стать моим консультантом. Он получал лишь законные гонорары. Против него начат несправедливый процесс.
- А Жак Аттали?
- Я столкнулся с проблемами в развивающихся странах. Я связался с ним, чтобы сообщить ему, что Ангола нуждается в реконструкции. Он сказал мне, что априори, эта страна обладает такой структурой, при которой микрокредиты могут быть эффективными. Но исследования, которые он провел, показали, что условия кредитования не были бы выполнены, принимая во внимание зоны войны и бездеятельность банковской системы страны. Было принято решение дожидаться установления мира на всей территории Анголы, чтобы затем приступить к разработке соответствующей банковской системы. Это может произойти сегодня.
- Обращались ли Вы при его посредничестве за помощью к Юберу Ведрину, для улаживания налоговых проблем ZTS-Osos?
- Я не просил господина Аттали обращаться к господину Ведрину или к кому бы то ни было для улаживания дела, которое меня не касалось никоим образом. Еще раз повторяю, ZTS-Osos - словацкое предприятие, и я никогда не возглавлял его. Налоговая администрация попыталась возместить в Словакии требуемую сумму при помощи дипломатии. Судьи допрашивали господ Ведрина и Московичи (Moscovici); и сегодня они могут убедиться в моей правоте. И где тогда предполагаемое злоупотребление властью?
- Каковы Ваши отношения с Жаном-Шарлем Маркиани?
- Я его хорошо знаю. По его просьбе я познакомил его с рядом персон из за рубежа, в том числе с его африканскими коллегами - в частности, ангольскими - когда он занимался вопросами разведки в министерстве внутренних дел [между 1993 и 1995 годом]. Несмотря на то, что я живу за границей уже 22 года, я почел своим долгом помочь префекту Республики. Я помогал и другим. Для Жоржа Серра (Georges Serre) я организовал встречу в его бюро в Кэ Д"Орсе с теми же представителями Анголы, с которыми встречался Маркиани. В то время господин Серр считал эти встречи "конструктивными" для Франции и Анголы,и благодарил меня. Вот почему его свидетельские показания, в которых он называет меня и господина Гайдамака "скандальными личностями", оставили у меня горький привкус. Я лучше вошел в курс дела, когда узнал, что, в то время, когда он жил в ЮАР, его связывала дружба с посредником Жаном-Бернаром Куриалем (Jean-Bernard Curial), который из зависти к нашим коммерческим успехам позднее стал одним из самых ярых наших преследователей.
- Вернемся к господину Маркиани. Документы, следственные материалы подтверждают передачу фондов некоему "Роберу", которого, похоже можно идентифицировать с бывшим префектом департамента Вар┘
- Чтобы прояснить ситуацию: я никогда не поддерживал деловых отношений с господином Маркиани и никогда не перечислял ему денег. Что касается "Робера", то это имя я использовал, из осторожности, для обозначения лиц, работавших в службе разведки, с которыми я поддерживал отношения. Господин Маркиани был из их числа.
- Зачем в 1996 году Вы перечислили деньги France-Afrique-Orient, компании, близкой Шарлю Паскуа (Charles Pasqua)?
- Я не знал, что этой компанией руководят люди из окружения Шарля Паскуа, с которым я тогда не был знаком. Но даже если бы я это знал, ничего бы не изменилось. Я всегда работал во имя консолидации связей между Францией и Африкой, а эта компания имела репутацию фирмы, которая благосклонно относится к упрочению таких связей.
- Вы потребовали от своего секретаря Изабель Делюбак (Isabelle Delubac) скрыть дискеты с компрометирующими материалами. Почему?
- После вторжения в офис Brenco France, когда неизвестные похитили компьютеры, я потребовал от госпожи Делюбак унести к себе домой дискеты, на которых содержалась конфиденциальная информация об Анголе. Когда в помещении была установлена система безопасности, я сказал ей, что больше нет необходимости хранить дискеты дома. Она сохранила их у себя по забывчивости, либо в целях удобства: я часто звонил ей из-за границы, чтобы спросить какой-нибудь номер телефона или адрес.
- В сообщении организации по борьбе с отмыванием денег Tracfin утверждается, что Вы перевели фонды президента Душ Сантуша на счет, открытый в международном банке Люксембурга┘
- Я никогда не осуществлял перечисления ни с одного из моих счетов на счет президента Душ Сантуша. Эта заметка Tracfin полна клеветнических измышлений. В ней цитируются отрывки, надерганные из допроса одного банковского служащего, утверждения которого ложны, женевским судьей Даниэлем Дево (Daniel Devaud): господин Душ Сантуш не обладает правом пользования счетом, о котором говорит Tracfin. На мой взгляд, речь идет о попытке дестабилизации правительства Душ Сантуша.
- Следователи подозревают Вас в том, что Вы продолжали продавать оружие Анголе до 2000 года при посредстве компании Vast Implex.
- Мне ничего не известно о Vast Implex. Я хранил фонды государства Анголы. Я получил приказ от моих доверителей осуществить расчет с этой компанией, что я и сделал.
- Как можно удостовериться в том, что Вы не прикрывали незаконную операцию?
- Если бы я не имел полного доверия правительству Анголы, я никогда бы не согласился стать его официальным поверенным.
- Разве письмо, которое Вы написали в сентябре 1999 года генералу Копелипа, главе генштаба Душ Сантуша, не свидетельствует о том, что Вы были посвящены в курс дела?
- Вы в самом деле думаете, что продажу оружия можно осуществить по факсу? Ни господин Гайдамак, ни я не вмешивались в это дело. В противоположность случаю с договором, заключенным между Анголой и ZTS-Osos, на этот раз я не наблюдал за операцией. Я получил приказ передать документ дипломатического характера в Россию, одному из партнеров правительства Анголы. Разве из этого следует, что я продавал оружие?
Я настаиваю, что не выступал посредником при покупке военных материалов после 1993-1994 годов. Кроме того, я утверждаю, что судья предоставил эти предполагаемые новые факты в ведение прокуратуры 28 июня 2001 года. После жалобы министра обороны дополнительные обвинения были выдвинуты 14 ноября 2001 года. А эти улики вошли в дело лишь в марте 2002 года! В нарушение прав защиты, судьи утаили эти документы. Другой пример нарушений в ходе этого следствия: оно было начато 1 декабря 2001 года по обвинению в "незаконной торговле оружием"; за 15 дней до этого министр обороны писал, что не было ничего противозаконного! Во Франции, в стране, где предполагается соблюдение прав человека, сегодня можно создать дело из ничего и распять невиновного.
- Год назад господин Душ Сантуш попросил Жака Ширака вмешаться. Вы не пытались сделать то же самое?
- Я не хочу быть ни у кого в фаворе. Я желал бы, чтобы правосудие уважало нормы права. Глава государства и правительство должны следить за тем, чтобы правосудие было независимым, но также должны гарантировать его законность.
