Москва, 17 апреля. "Все разрешено", - написал мастер русского языка Федор Достоевский в романе "Братья Карамазовы", придумав изречение, которое может быть применено и к языку, и к философии.
"Вздор", - мог бы ответить еще один знаток языка Людмила Константиновна Чельцова.
Г-жа Чельцова является секретарем Орфографической комиссии Отделения русского языка и литературы Российской академии наук. С 1996 года ее комиссия работает над пересмотром правил российского правописания, по большей части для того, чтобы сделать более удобным использование иностранных слов, которые заполонили - некоторые могут сказать загрязнили - исконно русский язык после того, как Россия обрела независимость в 1991 году.
"Это не реформа, - говорит г-жа Чельцова. - Мы просто пытаемся навести порядок".
Однако тем не менее эта деятельность была встречена традиционно-ориентированной прессой и большинством ученых с возрастающим неодобрением. А сейчас решающий удар, если можно так сказать, нанесен не кем иным, как самой женой президента России Владимира Путина.
Выступая в понедельник на проходившем в Санкт-Петербурге форуме "Языковая политика в современной России", жена г-на Путина, Людмила, назвала предложения академии "направленными только на удовлетворение своих интересов".
"Когда экономика страны еще нуждается в восстановлении, - сказала она, - не время осуществлять реформирование русского языка, который все еще развивается. Поэтому я призываю всех лиц, присутствующих на сегодняшней конференции, принять участие в разработке политики по поддержке, сохранению и продвижению русского языка".
Замечания г-жи Путиной стали первостраничными новостями некоторых российских газет. Это не удивительно. Россия - не Франция, в которой национальная политика заключается в насильственном очищении языка от варварских оккупантов наподобие слова "e-mail". Однако она очень националистична, и многие из ее интеллектуалов не стремятся халтурить с языком, который и так настолько сложен, что даже руководители России редко говорят на нем хорошо.
Г-жа Путина, лингвист по образованию, является выпускницей испанского отделения филологического факультета - отделения языка и литературы - Санкт-Петербургского университета. Она также является президентом некоммерческой организации "Фонд поддержки русского языка".
Ее слова в любом случае стали плохим знамением для орфографической комиссии, объединяющей писателей, лингвистов и других экспертов, которые на протяжении многих лет работают над наведением некоторого порядка в постепенно устаревающем российском правописании.
Как отметила г-жа Чельцова в сегодняшнем интервью, никто, кроме комиссии, не занимался вплотную российским правописанием с 1956 года, и даже правила 1956 года были версией сделанных в 1930-х годах предложений, которые пролежали на полке из-за второй мировой войны.
В начале этого года, подведя итог шести годам работы, комиссия внесла 23 предложения по изменению правил правописания, которые зафиксированы, изучены и проанализированы в исчерпывающем 356-страничном томе. Предложенные изменения поменяют всего лишь 2 процента правил российской орфографии, главным образом второстепенных.
Одно предложение, например, предусматривает написание определенных слов, таких как "крашенный" и "жаренный", которые могут быть причастиями и прилагательными. Большинство причастий в настоящее время должны писаться с двумя буквами "н", а предложение заключается в том, чтобы все слова писались с одной "н", что устранит трудности для большинства россиян, которые не имеют представления, где причастие, а где прилагательное.
Другое правило определит правила переносов английских частиц, таких как "мини" и "макси", которые не встречались в русском языке в 50-х годах. Согласно другому правилу нужно будет писать с большой буквы некоторые религиозные термины и названия праздников, например, "Бог", "Богоматерь", "Пасха", "Рождество", которые в советские времена всегда писались с маленькой буквы, а в настоящее время часто пишутся с большой.
Еще одно правило потребует разбивку некоторых сложных прилагательных, таких как, например, "хлебобулочный", как в советские времена назывались "хлебные и кондитерские изделия".
Сторонники этих изменений, которые прошли сквозь строй академических проверок, говорят, что их мотивы альтруистичны. В России, где еще не испарился советский дух запрещения того, что на самом деле можно делать, некоторые жизненно важные решения, например, о поступлении в университет, могут зависеть от таких вопросов, как правильное написание слов, для которых не существует общепринятых правил написания. Существует надежда, что общий набор орфографических и грамматических правил подвинет россиян немного ближе к заветному представлению национальной идеи - общей идеологии, которая должна заменить исчезнувшие коммунистические догмы.
На более приземленном уровне, многие просто полагают, что общество будет более образованным, а жизнь станет немного более легкой, если все придут к согласию о том, как следует произносить и писать слова.
"Так как в орфографии был бардак, люди использовали разные словари, - говорит г-жа Чельцова. - Однако так как словари и учебники написаны разными авторами, они отражают разные точки зрения и предлагают разные варианты написания некоторых слов".
Несмотря на все вышесказанное, реакция общественности на выдвинутые предложения - самая враждебная. Многие сосредоточились на однажды сделанном предложении изменить написание двух часто употребляющихся иностранных слов - "парашют" и "брошюра" - которые давно вошли в русский язык. Оба эти слова пишутся через букву "ю". Предложение, от которого пришлось отказаться, отражало практику написания похожих слов, и предусматривало написание этих слов через букву "у".
Г-жа Чельцова сказала, что она все еще надеется, что г-жа Путина прочтет 356-страничные рекомендации орфографической комиссии и решит, что, в общем, эти рекомендации просто наведут порядок. Эти предложения продолжают оставаться проектом, говорит Чельцова, и они могут быть позже изменены Советом по русскому языку при Правительстве Российской Федерации, или министерством образования.
Однако что-то должно быть сделано, хотя бы чтобы удовлетворить требования министра образования Владимира Филипова. Имеется много сообщений о том, что г-н Филипов высказывается в пользу законодательных мер, согласно которым журналисты и общественные деятели, неправильно использующие русский язык, будут наказываться.
