По прошествии 5 месяцев с начала переговоров по этому вопросу Россия и Организация Североатлантического договора (НАТО) вплотную подошли к соглашению, которое даст Кремлю реальное, пусть даже и ограниченное, влияние на политику своего давнего атлантического противника. Российские руководители откровенно счастливы.
Однако, согласно некоторым высказываниям, это соглашение предоставит России возможность просунуть ногу в дверь НАТО куда дальше, чем необходимо просто для общего влияния на политику альянса, о чем говорили прошлой осенью некоторые западные официальные лица. В последнее время как западные, так и российские официальные лица начали в публичных выступлениях рисовать контуры нового Совета НАТО-Россия, в котором Россия будет выступать практически как равная с 19 членами альянса. "Двадцатка" будет обсуждать, готовить и принимать путем голосования решения по политике и проектам, простирающимся от инициатив по борьбе с терроризмом до противоракетной обороны (ПРО).
Представитель НАТО по связям с общественностью в Брюсселе Ив Бродер (Yves Brodeur) сегодня заявил, что переговорщики уже подготовили окончательную редакцию текста соглашения, которое почти наверняка будет одобрено на встрече стран НАТО на министерском уровне в Рейкьявике, Исландия. Это соглашение будет подписано 28 мая на встрече на высшем уровне Россия-НАТО под Римом, на которой ожидается присутствие президента Владимира Путина и группы западных лидеров.
Г-н Путин начал лоббировать западных лидеров за большее признание глобальной роли России вскоре после того, как более 2 лет назад стал президентом. Всего лишь через 2 месяца после прихода к власти он согласился с генеральным секретарем НАТО лордом Робертсоном (Robertson) начать размораживать отношения, которые испортились за год до того, когда реактивные самолеты НАТО начали воздушную войну против Югославии, российского союзника.
В конце прошлой недели российский министр иностранных дел Игорь Иванов, выступая по государственной телевизионной сети, заявил, что предложенный Совет НАТО-Россия "имеет фундаментальную важность - является качественным изменением в отношениях между Россией и НАТО". "Если этот механизм заработает - а мы хотим, чтобы он работал - тогда он может стать важным элементом в создании будущей европейской структуры безопасности в более широком плане, - сказал он. - Мы сейчас находимся на очень важном и ответственном этапе".
Западные официальные лица и эксперты не подвергают это сомнениям, но в сегодняшнем интервью сказали, что первоначальная роль России в процессе принятия решений в НАТО скорее всего будет резко ограничена. Если, как сказал г-н Иванов, "механизм начнет работать", то это соглашение может стать основой для настоящего партнерства прежних противников по широкому кругу вопросов. Короче, Россия получит больше влияния в НАТО, когда страны альянса станут полностью доверять России, чего пока что нет. История России как прозападной демократической страны, говорят они, слишком короткая и слишком хрупкая, чтобы прямо сейчас взвалить на нее такую ношу.
Один высокопоставленный представитель администрации Буша-младшего (George W. Bush) сказал, что новое соглашение далеко не соответствует тому, чего добивалась российская сторона: реального влияния на целый ряд вопросов, затрагивающих интересы НАТО вне основной миссии этого альянса, которая заключается в обеспечении коллективной обороны своих членов. "Это никогда не было реальным", сказал он, отчасти потому, что такие члены НАТО, как Польша и Венгрия, не так давно испытавшие советское господство, активно этому противятся. Вместо этого соглашение начинает с ограниченной повестки "в надежде, что со временем мы из малых дел выстроим что-то более основательное". "В этом имеется реальная сущность", - сказал он.
Как в публичных заявлениях, так и в частных высказываниях западные и российские официальные лица говорят, что новый Совет будет представлять собой встречу 20 равноправных - 19 стран НАТО и России, которые будут принимать решения на основе консенсуса, причем любая из стран будет иметь право отменить обсуждение предложения, сообщив о своем несогласии с ним.
"Мы исходим из того, что это такая сфера, где мы хотим иметь общую точку зрения и где мы можем совместно действовать, - сказал сегодня в интервью г-н Бродер. - В рамках этого форума все участники "двадцатки" будут равноправными. Мы туда не придем с заранее подготовленной позицией. Мы коллективно будем решать, как нам следует поступить с тем или иным вопросом".
Но, как охотно признал г-н Бродер, это равенство будет иметь пределы. С одной стороны, НАТО будет иметь право, если стороны не сумеют договориться, прекратить обсуждение и перенести вопрос в свой коллективный орган управления - Североатлантический Совет. Россия фактически будет иметь аналогичную возможность снять вопрос с обсуждения, однако условия, при которых вопрос становится "снимаемым", как это называется, все еще обговариваются. С другой стороны, диапазон вопросов, которым займется новый Совет, будет строго ограничен, по крайней мере, на первых порах.
Президент Исландии Олафур Рагнар (Olafur Ragnar), выступая здесь сегодня после встречи с г-ном Путиным, предложил в повестку будущего Совета пять широких тем: терроризм, распространение оружия, урегулирование региональных кризисов и миротворческая деятельность, оборона от баллистических ракет и поисково-спасательные операции. Один западный официальный представитель добавил шестую тему: совместное управление воздушным движением - вопрос, который давно уже стоит в повестке переговоров России с НАТО.
Г-н Бродер сказал, что все вопросы, содержащиеся в предложенном Исландией перечне, обсуждались, но ни по одному из них пока не достигнуто согласия. Окончательный перечень, как ожидают, будет включать не более семи тем для обсуждения.
Новый Совет придет на смену старому координационному органу Восток-Запад, Объединенному постоянному совету, который многие как внутри НАТО, так и вне его признают неудачным. Этот орган имел целью дать Москве консультационную роль в политике НАТО. Но на деле, как считают многие, он стал в основном проводником, посредством которого Россию держали в курсе дел с решениями, которые НАТО приняла уже давно и которые не собиралась менять. Наиболее очевидный пример является, для россиян, также и самым раздражающим: Кремлю стало известно о принятом НАТО в 1999 году решении начать воздушную войну против Югославии лишь тогда, когда реактивный самолет тогдашнего российского министра иностранных дел Евгения Примакова, направлявшегося на встречу в Вашингтон, был над Атлантикой. Из-за этого отношения России с НАТО резко охладились и начали оттаивать только, когда к власти пришел г-н Путин; эти отношения окончательно потеплели лишь после того, как вслед за нападениями на Соединенные Штаты 11 сентября Кремль решил сделать стратегическую ставку на Запад. "Все ли получат россияне, чего хотели? Не совсем, - сказал представитель администрации Буша-младшего. - Но россияне понимают, что наилучший путь - попасть в НАТО и попытаться изнутри влиять на систему, подталкивая процесс вместо того, чтобы жаловаться на то, что им не дают всего сразу".
