Автор возглавляет находящийся в городе Оксфорд Кестонский институт (Keston Institute), независимый исследовательский центр, который специализируется на международной свободе вероисповедания
5 мая 2002 года. Когда в прошлую пятницу милиция московского аэропорта не позволила епископу римско-католической церкви вернуться в свой приход в Сибири, была подтверждена потрясающая новая реалия: почти что в одночасье католическое меньшинство России сравнялось с протестантами как объект подавления. Несмотря на нередко искренне прозападные шаги российского президента Владимира Путина во внешней политике, включая его привлекающие внимание заигрывания с Ватиканом, основные свободы россиян у себя дома продолжают сокращаться, в том числе и религиозные.
Волна антикатолических мер в последние недели набирает силу. У священника Стефано Каприо (Stefano Caprio) из Милана, который служит в католических приходах в двух подмосковных городах, в московском аэропорту "Шереметьево" 5 апреля вырвали из заграничного паспорта страничку с многократной визой. Священнику Майклу Шилдсу (Michael Shields) из Соединенных Штатов сказали, что его приход на тихоокеанском побережье России будет ликвидирован, потому что он не имеет вида на жительство. "The Keston News Service", осуществляющая мониторинг угроз религиозным свободам на всей территории бывшего Советского Союза, сообщает, что в городе Псков на западе России прекращено строительство нового здания католической церкви.
Для протестантов вещи такого рода не новы. За прошедшие 2 года "The Keston News Service" стали известны случаи, когда американским и иным иностранным протестантским миссионерам было отказано во въездных визах для возвращения в Россию; некоторых - в частности, баптистского пастора Дэна Полларда (Dan Pollard) - насильственно отлучили от прихожан или от осуществления благотворительных программ, которые они сами основали. С середины 1990-х годов местные власти все чаще и чаще запрещают протестантским прихожанам арендовать помещения для проведения молитвенных собраний в муниципальных зданиях - серьезная потеря в стране, где большинство крупных зданий принадлежат государству.
К сожалению, в России, как и в других странах, различные религиозные меньшинства не всегда активно защищают права свободы совести друг друга, тем самым позволяя государству проводить политику "разделяй и властвуй". В 1997 году Папа Иоанн Павел II (John Paul II) обратился к Борису Ельцину с письменной просьбой, чтобы российское законодательство формально признало католицизм одной из "традиционных религий" страны, тем самым бросив на произвол судьбы протестантов, несмотря на то, что до советской власти в России было достаточно много лютеран, баптистов и представителей других верований. Г-н Ельцин не ответил на эту просьбу, а жесткие законодательные акты, которые он подписал в том году, теоретически были равно угрожающими как для протестантов, так и для католиков. На практике католики в России в последние 5 лет по чисто политическим мотивам испытывают меньше затруднений, чем протестанты. Сама структура римской католической церкви, представляющая собой единую мировую организацию с миллионами членов в странах, с которыми Россия хочет иметь дружественные отношения, делает эту религию более трудным объектом для подавления, чем разрозненные протестантские общины.
Западные протестанты поддались аналогичным соблазнам. Нередко они кажутся более заинтересованными в защите прав американских и иных иностранных миссионеров, чем прав местных российских протестантов вроде независимых "баптистов-инициативников", которые бесстрашно отказывались от любых компромиссов с советским государством. Иногда своим поведением они прямо подыгрывали российским властям, которые характеризуют все миноритарные верования как новые и чужеродные.
Российским националистам, например, нравится выставлять римский католицизм как почти что совершенно новое для России религиозное течение, которое стали насаждать вербующие себе паству духовники с Запада лишь после распада Советского Союза. Сама структура провинциальной России обличает их во лжи. В 1996 году я посетил построенную в вызывающе западном стиле католическую церковь в Иркутске, неподалеку от сибирского озера Байкал; она смотрелась столь же экзотично в этом окружении, что и российские купола в форме луковиц - в Дублине. Но католический приход в Иркутске датируется серединой 19-го века, когда его построила местная польская община. Стремясь восстановить сотни приходов в границах сегодняшней Российской Федерации, которые насильственно разогнала советская власть, католики просто пытаются воссоздать то, что у них было до 1917 года. Но, поскольку до 1990-х годов в России не было семинарий для подготовки местного католического духовенства, большинство священнослужителей пока что составляют иностранцы, в основном поляки, которые, к несчастью, особенно подозрительны многим россиянам.
Российская конституция 1993 года четко заявляет, что все религиозные ассоциации равны перед законом и что как граждане, так и не граждане, которые законно находятся на территории страны, пользуются полной религиозной свободой. Это, разумеется, та же самая конституция, которая гарантирует свободу слова и печати, также уменьшившуюся при г-не Путине. Даже если его чиновники и изменят свою позицию в отношении таких заметных событий, как случай с епископом Мазуром (Mazur), перспективы утверждения истинного главенства закона в России будут по-прежнему выглядеть бледно.
