Москва, 15 мая 2002 года. В понедельник затянувшаяся до глубокой ночи торговля по поводу условий сделки в Рейкьявике, городе, который приобрел известность благодаря конфронтационным саммитам времен "холодной войны", проложила дорогу сенсационному соглашению между Организацией Североатлантического договора (НАТО) и Россией - сделке, которая позволит Кремлю войти в состав руководящих органов этого западного военного альянса. Обе стороны балансировали на грани возможного, но это принесло свои плоды. Говоря словами (министра иностранных дел Великобритании) Джека Стро (Jack Straw), Россию пригласили с холода в теплый дом.
Владимиру Путину вскоре предстоит пережить лихорадочную пору саммитов, на которых ему придется много пользоваться авторучкой. Как только высохнут чернила, он надеется, что Россия будет прочно повязана с Западом, укрепив свои позиции в западных политических органах и в структурах безопасности.
На следующей неделе российский лидер будет принимать президента США Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) в своем родном городе Санкт-Петербург, где надеется подписать договор о контроле над вооружениями, согласно которому Россия и Соединенные Штаты возьмут на себя обязательства резко сократить количество ядерных боезарядов в составе своих стратегических ядерных сил (СЯС) и создать новую "стратегическую структуру", которая поставит отношения между Россией и Америкой на новую основу дружбы. Через пару дней после этого они снова встречаются на авиабазе в окрестностях Рима для саммита НАТО плюс Россия, который впервые даст России эффективное право вето на определенные сферы политики в западном альянсе и равный голос в отношении некоторых решений НАТО.
Затем г-н Путин быстренько возвращается в Москву для другого саммита с руководством Европейского Союза (ЕС). К концу месяца он сможет предстать перед растущей толпой критиков в рядах его собственных элит, которые говорят, что отношения России с Западом являются "улицей с односторонним движением" и что президенту следует перестать заискивать перед Западом.
Внешняя политика г-на Путин начинает окупаться. Это третья в последние 15 лет попытка Москвы "присоединиться к Западу". Михаил Горбачев и Борис Ельцин хотели того же самого, но все кончилось тем, что они остались с чувствами отвергнутых любовников. Не приведет ли стратегия г-на Путина также к слезам? Не собьет ли его с ног ответный удар антизападной горечи, если надежды вновь не сбудутся?
Как всегда непроницаемый, г-н Путин тем не менее кажется искренним в своей прозападной политике, которая базируется на трезвом учете национальных интересов России и на вере в то, что гладкие отношения с Западом позволят ему сфокусироваться на своей приоритетной внутриполитической задаче: сдерживании упадка России. Его подход характеризуется желанием оставаться, по возможности, в тени, не делать безапелляционных заявлений, чтобы не стать заложником собственных обещаний. В своем обращении к нации на прошлом месяце в Кремле он даже не упомянул о своей прозападной ориентации.
В первый год своего президентства г-н Путин лихорадочно метался в поисках внешнеполитического курса. События 11 сентября все это изменили. С этого момента он последовательно демонстрирует лояльность Западу, стараясь как можно лучше разыграть свои слабые карты. Место за столом НАТО, предстоящая совместная декларация США и России и договор о сокращении вооружений стали результатом этой политики. Западные лидеры, как кажется, всерьез намерены более тесно интегрировать Россию с Западом.
"Более серьезная проблема Москвы, связанная с расширением НАТО, заключается в ее неспособности должным образом интегрироваться в евроатлантическую систему безопасности", - писал недавно заместитель директора Центра Карнеги в Москве Дмитрий Тренин. Новый Совет НАТО-Россия, о котором договорились прошлым вечером в Рейкьявике, является попыткой справиться с этой проблемой. Но г-н Путин должен опасаться удара в спину. На прошлой неделе первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации и важная фигура на переговорах о контроле над вооружениями генерал-лейтенант Юрий Балуевский заявил одной московской газете, что политики НАТО настаивают на том, чтобы считать Россию "противником с имперскими амбициями". Если, как представляется вероятным, НАТО позднее в этом году примет решение расшириться на бывшие советские территории, приняв в состав альянса прибалтийские государства, этот генерал и его коллеги придут в ярость. Но г-н Путин не будет протестовать.
И, если и когда Пентагон (министерство обороны США - прим. пер.) примет (военные) меры против Саддама Хуссейна (Saddam Hussein), этого традиционного союзника России, г-н Путин окажется в трудном положении. Но имеются все признаки того, что он предпочтет сотрудничество конфронтации и постарается в обмен на свой отказ осудить любую войну получить наилучшие возможные гарантии того, что российская нефтяная индустрия получит доступ в постсаддамовский Ирак и что России будут выплачены иракские долги.
Сочетание ряда факторов - чрезмерно расширившаяся НАТО, новый совет с участием России и решимость Соединенных Штатов после кампании в Косово не вести больше войн "с коллективным руководством" - заставляет предположить, что дряхлеющая НАТО становится слабой в военном отношении и что ей предначертано судьбой стать европейским органом решения политических проблем и проблем безопасности. Однако, как указывает г-н Тренин, политическая роль НАТО в интеграции Восточной Европы с Западом была бы ценной функцией. Это стало бы также успехом для г-на Путина, поскольку он получил бы сильный голос в ослабленном альянсе.
