15 мая 2002 года. Заключенное вчера соглашение является, как заявил (министр иностранных дел Великобритании) Джек Стро (Jack Straw), ничем иным, как "похоронами 'холодной войны'┘ глубокой исторической переменой" и моментом, когда Россия "вышла из холода". В прохладном Рейкьявике Организация Североатлантического договора (НАТО) пришла к соглашению создать новые, теплые отношения со своим прежним противником, которые навсегда изменять главную западную организацию, созданную для обороны и обеспечения безопасности.
Всего лишь через день после того, как Вашингтон и Москва договорились сократить свои ядерные арсеналы, НАТО согласилась предоставить России место в новом органе, который специально для нее создан. Этот значительный план будет окончательно утвержден в конце месяца на саммите в Риме, где гостей будет принимать премьер-министр Италии Сильвио Берлускони (Silvio Berlusconi).
В штаб-квартире НАТО в Брюсселе уже полно признаков того, как сильно все переменилось. Среди кучи газетных вырезок на стене офиса висит одна с фотографией улыбающегося генерального секретаря НАТО лорда Робертсона (Robertson) под газетным заголовком по всю ширину полосы. Пожалуй, в этом нет ничего удивительного, за исключением того факта, что газета, о которой идет речь - "Известия", когда-то главный рупор советской пропагандистской машины. Заголовок превозносит новые отношения партнерства с организацией, которую московские средства массовой информации (СМИ) в свое время предавали анафеме.
Немногие в штаб-квартире НАТО оспаривают утверждение министра иностранных дел (Великобритании), что "холодная война" и в самом деле позади. Но кое-кто из сотрудников начинает задумываться над вопросом: а кто же выиграл мир? Многие сегодня опасаются, что новые отношения с Россией могут означать конец НАТО как серьезной оборонительной организации и ее трансформацию в более широкий политический и стратегический альянс, в своеобразную "ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе - прим. пер.), но с оружием".
Это соглашение стало результатом длительных дипломатических маневров Вашингтона и Москвы, которым содействовала Великобритания. Уже существовал канал связи между НАТО и Москвой - Постоянный объединенный совет НАТО-Россия - но обе стороны признали его неэффективным и в 1999 году россияне в знак протеста против кампании в Косово перестали принимать участие в его работе. В прошлом году Москва все настойчивее пыталась сделать еще одну попытку. Поскольку ее бывшие сателлиты, Эстония, Латвия и Литва, в этом году надеются быть принятыми в НАТО, забота России о своем стратегическом положении становится неотложной. По словам одного официального лица, Москва видит в НАТО "единственную в Европе организацию, которая способна гарантировать безопасность".
Для страны, которая пытается нормализовать отношения с Европой, достижение какой-то договоренности с НАТО стало важным. Разговоры о формальном заявке Москвы на вступление в альянс никогда не были реалистичными: страны-кандидаты должны пройти тщательную процедуру отбора прежде, чем будут приняты. Москва никогда не смогла бы пройти такой отбор, как не хотела она и страдать от унижения, связанного с проверкой ее пригодности. Затем прошлой осенью (премьер-министр Великобритании) Тони Блэр (Tony Blair) выдвинул идею новой структуры, чтобы поднять отношения НАТО с Россией на новый уровень, не принимая ее в альянс. Эта идея упала на благодатную почву: Россия записалась на войну Америки против терроризма (она рассматривает свой конфликт в Чечне как продолжение той же самой войны) и оказала содействие Соединенным Штатам в Средней Азии. Какое лучшее вознаграждение могло бы быть? Соединенные Штаты проявляют нерешительность, когда речь заходит о том, что же именно они готовы обсуждать совместно с Россией, хотя сегодня в повестке дня фигурируют война с терроризмом, ядерное распространение и гражданское планирование на случай чрезвычайных обстоятельств.
Россия была полна решимости не оказаться в положении, когда на заседаниях ее будут ставить перед заранее согласованными в рамках 19 членов НАТО готовыми решениями, с которыми она может либо соглашаться, либо нет. А члены НАТО настаивали на том, что России не следует предоставлять право вето на их самостоятельные действия. Компромиссом стало образование нового органа, Совета НАТО-Россия. Вместо формата "19 плюс один" новый орган будет действовать в формате "двадцатки". Поначалу дипломаты будут, вероятно, обсуждать лишь такие темы, где существует высокая вероятность достижения согласия (хотя все еще не ясно, будет ли существовать возможность поднимать "любые другие деловые вопросы"). Для НАТО опасности исходят не от новой структуры, но от контекста. Этот альянс, ставший и без того неповоротливым после увеличения до 19 членов, должен вскоре объявить о планах нового расширения в этом году - в очереди на вступление в альянс стоят Словения, Словакия, Болгария, Румыния Эстония, Латвия и Литва.
НАТО уже выяснила, что достаточно трудно достичь консенсуса среди 19 членов, а потому перспектива, что альянс в составе 26 стран утвердит спорные военные операции, кажется очень хрупкой. Альянс до сего времени зализывает раны после кампании бомбежек Косово: хотя эта кампания в конечном итоге была признана успешной, она вскрыла подспудные напряженности внутри НАТО и подчеркнула разрыв в (военных) возможностях Европы и Соединенных Штатов.
Из отчета об этих событиях, который написал Уэсли Кларк (Wesley Clark), который в то время был верховным главнокомандующим объединенных вооруженных сил НАТО в Европе, следует, что почти ежедневно бывали конфликты между ним и Пентагоном (министерство обороны США - прим. пер.). Поскольку Соединенные Штаты предоставили (для этой войны) почти всю военную технику и вооружение, американские генералы отвергали идею, что дипломаты из 19 стран, включая Люксембург и Исландию, могут наложить вето на выбранные для удара объекты.
Ситуация стала еще более острой после 11 сентября. Лорд Робертсон ввел в действие статью 5 устава НАТО, в которой записано положение о коллективной обороне. Хотя этот жест выглядел хорошо, вскоре стало ясно, что Соединенные Штаты не имеют намерения вовлекать НАТО в свои ответные военные операции. Россия отметила, что ее помощь в Средней Азии была более полезной для войны Вашингтона в Афганистане, чем все, что смогла предложить (Америке) НАТО.
Ничто из вышесказанного не дает оснований предполагать, что НАТО утратила свою важность. У нее имеются уникальные возможности: в частности, ее центр (военного) планирования при штабе верховного главнокомандующего объединенных вооруженных сил (ВГК ОВС) НАТО в Европе, который дислоцирован в городе Монс, Бельгия. Альянс остается практически единственной организацией, которая способна проводить многонациональные военные операции. Но, как и любая другая военная бюрократическая машина, она консервативна и медлительна в вопросах осуществления внутренних реформ. Например, она до сего времени эксплуатирует сеть нефтепроводов, проложенную по всей территории Европы - чтобы гарантировать, что ее танки могут заправляться в случае советского вторжения. Как сказал один дипломат: "Безусловно найдутся люди, которые станут задавать вопрос: а что сегодня делает НАТО?"
Подталкиваемый американским послом в НАТО Николасом Бернсом (Nicholas Burns), лорд Робертсон пытается расширить сферу деятельности организации, чтобы включить в нее, в частности, антитерроризм и "асимметричные угрозы" - область, где Россия сейчас видит общий интерес. Генеральный секретарь также хочет рационализировать структуру НАТО, сократив бесконечные заседания комитетов и комиссий и взяв себе более широкие полномочия. Но это будет непросто. Как сказал дипломат одной маленькой страны НАТО: "Рационализация, сокращение комитетов и комиссий и передача более широких полномочий генеральному секретарю могут ослабить межправительственный характер организации. Возможно, нам следует вести борьбу с терроризмом, но должны ли мы забывать о других целях нашей организации?"
Наконец, существует проблема отношений с Европейским Союзом (ЕС), чьи внешнеполитические амбиции растут. В соответствии с нынешними планами, НАТО будет подключена к новым европейским силам быстрого реагирования, которые должны быть готовы к следующему году. Дипломаты прилагают большие усилия к тому, чтобы гарантировать, чтобы эти, по преимуществу миротворческие, силы имели гарантированный доступ к возможностям планирования в штабе ВГК ОВС НАТО в Европе (хотя эту договоренность сегодня блокирует Греция). Но в этом заключается самая большая опасность для НАТО. Как американцы, так и европейцы считают, что ЕС следует взять на себя более значительную часть военной ноши миротворческих операций на этом континенте, к примеру, на Балканах. В то же время Америка никогда не казалась менее, чем сегодня, склонной к тому, чтобы использовать НАТО для ведения крупных военных кампаний. В долгосрочной перспективе НАТО может быть оттеснена на второстепенную роль - мысль, которая, вполне возможно, не слишком расстраивает Москву.
