С НАТО - в одной лодке, с Вашингтоном - договорились о сокращении на две трети стратегических ядерных вооружений - кажется, что отношения России с Западом стали хорошими, как никогда. В то время, как западные государственные мужи в очередной раз торжествуют по поводу окончания "холодной войны", политическая элита России воспринимает последние события сдержанно. Для того, кто хочет знать о действительных настроениях большинства россиян, самый верный адрес - Дмитрий Рогозин, Государственная Дума. В канун визита американского президента в Москву 38-летний председатель Комитета по международным делам не видит повода для эйфории. Разоружение, при котором ядерные боеголовки не уничтожаются, а хранятся в качестве резерва, он, во всяком случае, считает полумерой. "Что такое стратегический резерв и для чего он нужен американцам, если Россия больше не враг", - задает он вопрос.
"Надо продолжать резко критиковать американцев", - требует искушенный политик из нижней палаты российского парламента, делающий это с большим увлечением. То, что в России ширится антиамериканизм, в этом виноват сам Вашингтон. После событий 11 сентября многие россияне, по его словам, были готовы изменить свое отношение к Америке. Однако присутствие американцев в Средней Азии и Грузии, самовольная установка торговых барьеров на пути импорта стали снова быстро изменили это настроение, утверждает Рогозин.
Скептицизм перевешивает и когда речь заходит о сотрудничестве с Вашингтоном в антитеррористической коалиции. Американцы, продолжает политик, убили в Афганистане пять с половиной тысяч мирных жителей, но переполох начинается только тогда, когда мирные жители гибнут в Чечне, подчеркивает Рогозин, сделавший себе имя на шумных выступлениях в поддержку войны в Чечне. "Для нас террор - это когда на 9 Мая в результате взрыва гибнут дети", - говорит Рогозин. Для Вашингтона же борьба против террора означает войну против целых государств, таких, как Ирак или Северная Корея, режимы которых ему не нравятся. Американцы готовы даже применить тактическое ядерное оружие. Преодолей этот барьер, и дело неизбежно закончится эскалацией. В Средней Азии американцы преследуют, прежде всего, свои собственные экономические и политические цели. Один высокопоставленный американский чиновник из Министерства иностранных дел заверил его лично, что США отведут свои вооруженные силы, как только закончится антитеррористическая операция. Однако Рогозин сомневается в этом: "Если они этого не сделают, мы больше им не будем доверять. Им тогда придется решать, что для них важнее: Узбекистан или Россия".
Рогозин с трудом представляет себе сотрудничество с Америкой в создании системы противоракетной обороны, которое, якобы, на следующей неделе предложит президенту Владимиру Путину Джордж Буш (George Bush). Но поскольку развертывание противоракетного щита дело решенное, Москва должна вести себя прагматично. "Американцы должны нам сказать, против какого количества ракет рассчитывается зонтик: ста, двухсот или пятисот". Это имеет решающее значение для того, чтобы не было нарушено стратегическое равновесие.
Появление в НАТО механизма "двадцатки" Рогозин оценивает позитивно, даже если круг вопросов, который будет рассматриваться в ее рамках, слишком узок. Предстоящее расширение НАТО, сказал он, "недружественный акт". Россию, когда распускался Варшавский Договор, заверяли, что НАТО расширяться не будет. "Кто убедит нас в том, что не будет третьего этапа, когда в НАТО войдут, например, Украина и Молдова?" Рогозин, разумеется, не хочет признавать то, что большая группа его единомышленников в Думе стоят в оппозиции к внешней политике Путина. Президент, продолжает политик, не может высказываться столь свободно, как это может делать депутат. "Когда Путин о чем-то просит, это означает приказ", - говорит он. Путин, например, был "страшно возмущен", что Буш не проинформировал его лично об отправке американских военных советников в Грузию. "Но потом он всего лишь сказал: в этом нет никакой трагедии".
Путин, считает политик, должен на предстоящей встрече в верхах доказать, что партнерство с Америкой, несмотря ни на что, выгодно, поскольку россияне так не думают. "Путин в своей внешней политике не прислушивается к общественному мнению. Он делает это сознательно, так как хочет общественное мнение изменить". Да, оппозиция Путину существует среди военных и в Думе. "Но Путин может не опасаться. У него нет серьезных противников", - говорит Рогозин. Правда, поддержка прозападного курса российского президента в его собственной стране чрезвычайно слаба.
