21 мая 2002 года. Россия и Соединенные Штаты сделают все для того, чтобы намеченный на 23-26 мая саммит между Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush) и Владимиром Путиным выглядел хорошо и получил благоприятные отклики в средствах массовой информации (СМИ). С российской стороны это будет сравнительно простым делом, поскольку правительство контролирует общенациональные телевизионные каналы, откуда будет черпать информацию о встречах в Москве и Санкт-Петербурге подавляющее большинство россиян. Трудности для г-на Путина начнутся, когда отзвучат речи, будут исчерпаны возможности для фотографирования, и почетный гость отбудет восвояси. Сумеет ли этот саммит сделать достаточно для того, чтобы успокоить самого г-на Путина и убедить скептиков вокруг него, что смелая прозападная внешняя политика, которую он проводит с 11 сентября, является для России правильной?
На какое-то время критики президента приумолкли. Немногие из занимающих в России высокие посты лиц критикуют внешнюю политику г-на Путина. Он является сильным и популярным в народе президентом, и мало найдется таких, кто захотел бы открыто выступить против него. Более удивителен тот факт, что среди известных фигур мало энтузиастов его политики, особенно в центристских, консервативных и военных кругах, которые по обыкновению считаются лояльными ему. Один из ведущих либеральных политиков и сторонник новой российской внешней политики Григорий Явлинский недавно сказал, что прозападные жесты г-на Путина с 11 сентября были сделаны "вопреки позиции и мнению практически всего президентского окружения". В числе этих жестов были согласие г-на Путина на присутствие американских войск в Средней Азии и в Грузии, закрытие им российских военных объектов на Кубе и во Вьетнаме, а также смягчение его неприятия планов строительства национальной системы противоракетной обороны (НПРО) США и расширения Организации Североатлантического договора (НАТО) на восток.
Для консервативных россиян, взращенных на геополитике и конфронтационной логике коммунистических времен, эти шаги являются воплощением крупных и поспешных уступок. Для людей этой школы, олицетворением которой является Леонид Ивашов, отставной генерал, ставший одним из немногих публичных критиков г-на Путина, такие уступки кажутся не имеющими смысла, если только они не сопровождаются шагами Запада, которые дают России очевидные выигрыши - а быть может, и в этом случае тоже.
Что касается г-на Путина, идея выторговывания уступок у Запада - которую один из его советников пренебрежительно отвергает, как подход, основывающийся на "списке необходимых покупок" - представляется ему устаревшей. Как он считает, Соединенные Штаты Америки и Россия сегодня разделяют общую заинтересованность в стабильном и мирном мире. А потому все, что способствует их сотрудничеству, выгодно для всех. Невысказанное продолжение того же самого довода заключается в том, что Россия рассматривает унилатерализм ("унилатерализм" - политика односторонних действий, англ.) Соединенных Штатов как одну из самых больших потенциальных угроз стратегической стабильности. Сближаясь с Соединенными Штатами, г-н Путин надеется сделать их более податливыми к российским мнениям и интересам.
Принимая во внимания доказательную силу этого аргумента и ту уверенность, которую несомненно станет расточать на этой неделе г-н Путин, предположение, что даже у него может существовать озабоченность по поводу того, что он сделал столь крупную ставку на Соединенные Штаты, может показаться странным. Но имеются признаки сомнений. Он, очевидно, счел слишком высоким риском, например, включение какого бы то ни было восхваления Соединенных Штатов или любых длинных пассажей в защиту своей новой внешней политики в свое ежегодное политическое послание российскому парламенту в прошлом месяце. Вместо этого он настойчиво доказывал, что российская политика является "чисто прагматической".
Не попытался г-н Путин и предпринять какие-либо шаги по замене своего министра обороны Сергея Иванова или своего министра иностранных дел Игоря Иванова, несмотря на то, что оба эти деятеля иногда высказывали неудовольствие в связи со столь поспешной переориентацией российской политики в западном направлении. Вполне может быть, что сейчас у г-на Путина нет под рукой лучшей замены им. Но, равным образом вполне возможно, что он оставляет своих министров на местах на тот случай, если он все же решит, что движется слишком быстро и зашел слишком далеко, и захочет вернуться назад, к более напористой или просто более амбициозной внешней политике.
Какие бы выводы сам г-н Путин ни сделал из предстоящего саммита, маловероятно, что это событие даст многое для того, чтобы завоевать расположение скептиков. В конкретном плане, главным формальным событием станет подписание договора о контроле над вооружениями, основные положения которого были оглашены на прошлой неделе. Этот договор расписывается как радикальное сокращение ядерных арсеналов обеих сторон (с 6000-7000 ядерных боезарядов на стратегических носителях до 1700-2200 единиц за 10-летний период). Но Соединенные Штаты настаивают на своем праве отправить излишние боезаряды на складское хранение вместо того, чтобы их уничтожать, по сути превращая данный договор из договора о сокращении вооружений в договор об условиях развертывания вооружений.
А вместе с этим появляется риск, что Россия также может решить не уничтожать, а складировать свои снимаемые с вооружения ядерные боезаряды, которые в местах хранения будут хуже обслуживаться и хуже охраняться, чем боезаряды на носителях, находящихся в боевом составе стратегических ядерных сил (СЯС). По слухам, Соединенные Штаты намереваются предотвратить эту опасность, организовав более масштабное финансирование "Большой Семеркой" (индустриально развитых стран Запада - прим. пер.) российских программ демонтажа и уничтожения ядерных боеприпасов и повышения безопасности их складского хранения.
То, что вообще удалось втянуть Соединенные Штаты в договор о контроле над вооружениями, может рассматриваться как выигрыш для России, принимая во внимание, что в прошлом Соединенные Штаты выказывали предпочтение односторонним акциям. Но представляется, что Соединенные Штаты дали согласие на формальный договор лишь после того, как продиктовали большинство его положений. "Русские получили договор, а мы - все остальное", - говорит специалист по внешней политике из Брукингского института в Вашингтоне Иво Даалдер (Ivo Daalder). В придачу к договору о контроле над вооружениями нынешний саммит скорее всего принесет с собой политическую декларацию, в которой г-н Буш-младший и г-н Путин заявят, что их страны оставили позади былое недоверие и враждебность между ними. В этой декларации скорее всего будет затронута тема противоракетной обороны. По сообщению одного дипломатического источника, Соединенные Штаты надеются преодолеть остаточные сомнения России в отношении программы НПРО США, пообещав делиться информацией и вести поиски путей сотрудничества в области некоторых технологий ПРО.
Нужно будет отметить также и новые, более тесные отношения России и НАТО. На саммите в Риме 28 мая должно быть одобрено образование нового совета, в рамках которого Россия и страны НАТО станут как равные обсуждать ограниченный спектр вопросов, связанных с безопасностью.
На экономическом фронте (московский) саммит может дать г-ну Бушу-младшему благоприятную возможность показать, что Соединенные Штаты в конечном счете все же классифицируют Россию как "страну с рыночной экономикой". Это даст нынешнему саммиту психологическую поддержку и в дальнейшем обеспечит российским экспортерам чуть более сильную защиту от антидемпинговых процедур Соединенных Штатов. Г-н Буш-младший, как ожидается, вновь выскажет свою поддержку идее принятия России во Всемирную торговую организацию (ВТО) и подчеркнет заинтересованность Запада в покупке российской нефти и природного газа.
Все вышеизложенное должно заставить г-на Путина улыбаться, пока продолжается эта встреча на высшем уровне. Но на следующее утро это может уже не казаться важной вехой в развитии американо-российских отношений, которая ему нужна. При всех оптимистичных высказываниях по поводу политического партнерства США-Россия конкретные разногласия между ними сохраняются. Одно из самых серьезных, возможно, имеет касательство к отношениям с Ираном. Соединенные Штаты считают, что Россия помогает Ирану осуществлять его программы в области ядерного оружия и баллистических ракет. Россия это категорически отрицает, как отрицает даже то, что Иран представляет угрозу для Запада. По мере того, как проблема распространения оружия массового поражения (ОМП) в мире выходит на первый план в американской внешнеполитической повестке, возрастает и вероятность крупной ссоры с Россией из-за Ирана.
Позиции г-на Путина были бы серьезно укреплены, если бы он мог указать на определенные крупные выгоды, которые быстро получит Россия от более тесных отношений с Западом. Но, в то время как г-н Буш-младший скорее всего будет ободряюще отзываться об экономическом потенциале России, Соединенные Штаты по-прежнему рассматривают иностранные инвестиции как нечто, что Россия должна привлечь, а не как то, что западные правительства должны ей предоставить. Здесь должны бы помочь заявления о намерениях более крупных американских фирм инвестировать в Россию.
В худшем случае, если прозападная внешняя политика России потеряет момент инерции, и если скептики тихо объявят о своей победе, это само по себе не будет представлять угрозы для президентства г-на Путина. Он для этого слишком популярен - и все еще существует большое согласие с его внутренней политикой. Опасность скорее в сползании назад, к тому положению вещей, которое существовало при Борисе Ельцине, предшественнике г-на Путина. Армия, секретные службы, атомная промышленность, фирмы - экспортеры оружия, нефтяные компании, региональные правительства, даже железные дороги стремились заключать сделки с зарубежными партнерами, отвечающие их своекорыстным краткосрочным интересам. У России была не одна внешняя политика, но много. Возврат к этому состоянию неразберихи не стал бы концом президентства г-на Путина. Но он подорвал бы его - и России - могущество.
