Ничто не сравнится со старым добрым саммитом в Кремле между двумя бывшими противниками-сверхдержавами, особенно если на повестке дня подписание договора о ядерных вооружениях, способного порадовать специалистов.
Именно так это выглядело последние несколько дней в Москве. Бродячий цирк приехал в город. Только в этот раз встреча Джорджа Буша и Владимира Путина сильно напоминала последствие искажения времени.
Уничтожение ядерных боеголовок, пусть даже и тысячами, уже не кажется чем-то значительным. Оно только подчеркивает их ненужность. Саммит российского и американского президентов был ничем иным как отсылка к прошлому, запоздалые похороны Холодной войны через много лет после того как ее объявили мертвой. Его вряд ли можно назвать прорывом в международной политике.
На этой неделе состоится другой саммит, который может означать значительно больше - встреча президента Путина с лидерами Европейского союза. Его значение в том, что он будет о будущем. Переговоры с США были в основном о прошлом.
Возможно, это преувеличение. На первый взгляд, переговоры Россия-ЕС не выглядят такими уж важными. Представители России и ЕС вероятнее всего большую часть времени проведут споря о будущем Калининграда, города, который когда то был Кенигсбергом, величественной столицей Восточной Пруссии.
Москва хочет безвизовый режим для жителей этого убогого российского военного анклава, зажатого между Польшей и Литвой. Обе эти страны намереваются вступить в ЕС, в то время как единственный факт, достойный упоминания в связи с Калининградом, это то, что в нем самый высокий процент заболевания СПИДом в Европе. ЕС категорически не хочет безвизового коридора на своей будущей территории.
Калининград это только отвлечение. Эта встреча имеет значение не только для России или ЕС, но и для мира и стабильности во всем мире.
Любопытно, что именно Буш указал на это на прошлой неделе в Берлине. Он говорил о совместной цели Америки и Европы "помочь русскому народу найти свое будущее с Европой и Америкой".
"У России есть лучший с 1917 года шанс стать частью европейской семьи, - добавил Буш. - Россия, дружественная к своим соседям и уважающая законные права меньшинств, должна стать частью Европы".
Русским это приятно слышать. Но в европейских столицах это может быть воспринято и не так благожелательно. Похоже, что Буш ни с кем не советовался, прежде чем сделать свое заявление. Его тон был снисходительным, но он был абсолютно прав, по крайней мере, в теории.
Будущее России - стать региональной европейской державой. Об этом свидетельствует направленность ее торговых связей и происхождение иностранных инвестиций. Культурные связи России - с Европой. Более 60% ее международных телефонных разговоров - с Европой.
Россия - неотъемлемая часть того, что Михаил Горбачев называл "общим европейским домом". Пришло время региональным лидерам понять, что это означает. Означает ли это полноценное членство в ЕС и связанную с ним интеграцию в общий рынок? Или принадлежности к Совету Европы, как гаранту хорошего поведения России, достаточно? Или это некий "полудом" под названием "европейское экономическое пространство"?
В Москве склоняются к полноправному членству в ЕС. Согласно опросу, проведенному фондом Общественное мнение неделю назад, 52% опрошенных полагают, что России следует добиваться членства в ЕС, в то время как 18% выступили против этого.
Что касается лидеров ЕС, то они знают и опасаются этого. Они не хотят ничего предпринимать по этому поводу. С них хватило расширения за счет нескольких небольших государств в центральной и южной Европе. Они предпринимают все возможное, чтобы реформировать собственные институты власти, чтобы избежать бюрократической волокиты. Последнее, что им сейчас нужно, это головная боль по поводу вступления страны с населением больше, чем в Германии и Франции вместе взятыми, и экономикой меньше чем в Нидерландах.
В Западной Европе есть достаточное количество людей, которые полагают, что уже теперешнее расширение это слишком. Во Франции большинство выступает против. В Германии Эдмунд Штойбер (Edmund Stoiber), премьер-министр Баварии и кандидат на пост канцлера, уверен, что расширение нужно ограничить. Он заявляет, что Турция не должна вступать в ЕС, хотя она и является официальным кандидатом.
Расширение ЕС создаст новые неразрешимые проблемы - в основном, на восточных границах. Есть опасность создания нового "железного занавеса" или "занавеса бедности" по западной границе Украины и Белоруссии. Если Турция рассматривается как подходящий кандидат, как сможет ЕС отказать Киеву или Москве?
Григорий Явлинский, глава либеральной партии Яблоко в Думе, благодарен Бушу: "Дверь в Европу находится в Вашингтоне. Он должен дать свое согласие".
Он одновременно осторожен и оптимистичен. "Если мы хотим стабильности и безопасности, у нас есть только один путь вперед, - говорит Явлинский. - это стать членом европейского клуба через 20 лет. Форму этого членства можно обсуждать".
Дмитрий Тренин, заместитель главы московского Центра Карнеги, также убежден, что Путин бросил жребий. "Нет пути назад к Евразии. После прихода ЕС в Варшаву и, в конце концов, в Киев, для России должно быть место в Европе. Это то куда движется Россия".
Это подтекст саммита Россия-ЕС, который состоится на этой неделе. Россия хочет еще более тесного взаимодействия. ЕС беспокоит будущее подобного сотрудничества. Нужно определиться, возможно ли смотреть на Россию, как на потенциального члена ЕС. Если да, то нужно разработать стратегию для достижения этой цели.
Идея "общего экономического пространства" была провозглашена, но не совсем ясно, что имеется в виду. Оно должно включать в себя зону свободной торговли и таможенный союз. Первая укрепит двусторонние торговые связи. Второй поможет России модернизировать ее коррумпированную и неэффективную таможенную службу.
В то же время, Россия хочет принимать участие в принятии решений, имеющих отношение к внешней политике и безопасности стран ЕС. Это должно вырасти естественным образом из более тесного взаимодействия России и НАТО, о котором договорятся завтра в Риме.
Если экономическая интеграция будет ускорена, возможное членство России в ЕС не будет казаться таким опасным. Но оно может серьезно обеспокоить человека, который сейчас смотрит на проблему наиболее спокойно - Джорджа Буша.
