Джеймс Голдгейер является директором Института изучения Европы, России и Евразии при Университете Джорджа Вашингтона. Майкл Макфол является членом Гуверовского научного общества и профессором политологии Стэнфордского университета. Они вместе заканчивают писать книгу об американо-российских отношениях, которая должна быть опубликована Брукингским институтом следующей весной.
Вашингтон. 29 мая 2002 года. Во время избирательной кампании 2000 года в Соединенных Штатах кандидат в президенты Джордж Буш-младший (George W. Bush) призывал к санкциям для наказания России за ее военную кампанию в Чечне, высказывал озабоченность в отношении вклада России в распространение оружия массового поражения (ОМП) и откровенно скептически высказывался в отношении приверженности российского президента Владимира Путина рыночной экономике. Двумя годами позже почти все вызывавшие озабоченность вопросы остаются. Г-н Путин не остановил продажу Ирану российских ядерных технологий. Он проявляет мало склонности к разрешению чеченского конфликта без применения силы. А его приверженность демократии не возрастает соизмеримо с его кампанией по введению радикальных рыночных реформ. Сегодня любой демократический институт в России слабее, чем был 2 года назад.
Тем более примечательно, следовательно, что состоявшийся на прошлой неделе саммит стал одной из самых сердечных встреч между американским и российским лидерами на нашей памяти. Перед тем, как прийти во власть, советники г-на Буша-младшего высмеивали г-на Клинтона (Clinton) за его слишком тесные личные отношения с г-ном Ельциным. Но, став президентом, г-н Буш-младший в своей внешней политике придает очень большое значение персональным отношениям. Он сознательно стремился к установлению личных связей со своим российским коллегой с самой первой встречи с ним в июне 2001 года. Личные связи стали еще более сильными после 11 сентября, когда оба лидера пришли к заключению, что они участвуют в совместной борьбе против терроризма.
Состоявшийся на прошлой неделе саммит дал ощутимые результаты. Два лидера подписали соглашение о контроле над вооружениями, в соответствии с которым в следующем десятилетии будут сняты с вооружения многие тысячи ядерных боеприпасов. Это соглашение, в совокупности с формальной денонсацией в июне Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) знаменует собой конец проблемы контроля над вооружениями как фокуса взаимоотношений двух стран. Г-н Буш-младший и г-н Путин заранее провозгласили тост за новые отношения между Организацией Североатлантического договора (НАТО) и Россией, не дожидаясь формального утверждения на саммите в Риме 28 мая нового Совета НАТО-Россия. Наконец, г-н Буш-младший и г-н Путин сделали совместные заявления относительно достижения взаимопонимания по вопросу войны с терроризмом, а также обязательства сотрудничества в области противоракетной обороны (ПРО).
Так почему же во взглядах г-на Буша-младшего произошла столь разительная перемена?
Большинство приписывают эту удивительную трансформацию событиям 11 сентября. Это отчасти справедливо. С точки зрения г-на Буша-младшего, борьба против терроризма - вопрос однозначный, и г-н Буш-младший оценил безоговорочное решение г-на Путина присоединиться к этой борьбе, став на правильную сторону. Другие, объясняя эту перемену в американской политике, указывают на личное расположение г-на Буша-младшего к г-ну Путину. Это также отчасти правильно.
Однако события 11 сентября и личные качества г-на Путина - это далеко не вся история. Более серьезная сила, толкающая стороны к сотрудничеству, исходит из Москвы. На протяжении почти двух десятилетий лидеры в Кремле проводят одну и ту же базовую стратегию в отношении Запада: интеграция. Г-н Горбачев вышел на эту новую траекторию, подчеркивая "общий европейский дом"; г-н Ельцин углубил ее; г-н Путин ее продолжил. С точки зрения России, на этом пути встречались препятствия, такие, как расширение НАТО, финансовый кризис 1998 года и Косово, но эти трудности для интеграции были временными. Советские и российские лидеры стали инициаторами фундаментальной трансформации российских политических и экономических институтов, и эти внутренние перемены повлекли за собой новую российскую внешнюю политику.
Лидеры в Вашингтоне сыграли важную роль в поощрении прогресса. Начиная с президента Буша-старшего (George H.W. Bush), и затем при Билле Клинтоне (Bill Clinton) американские политики в 1990-х годах прилагали усилия к тому, чтобы интегрировать Россию в западное сообщество. Последние инициативы г-на Буша-младшего не свидетельствуют о качественно новом подходе к России. Скорее, они представляют собой продолжение базисной стратегии г-на Клинтона.
Не следует попрекать г-на Буша-младшего за изменение его отношения к России. Скорее, его следует похвалить за то, что он учится по ходу дела и делает то, что необходимо, в том числе согласился на новый договор, чего его команда пыталась избежать. Однако, двигаясь дальше последнего саммита, президенту Бушу-младшему следует помнить о том списке забот по поводу России, который столь волновал кандидата в президенты Буша-младшего. Нельзя, чтобы он позволил своей дружбе с г-ном Путиным или своему сосредоточению на терроризме свести на нет эти заботы.
Г-н Путин сегодня более автократичен, чем был 2 года назад, а война в Чечне не прекращается. Но сегодня г-н Буш-младший не произносит слов осуждения. В своей речи "О положении страны" в этом году г-н Буш-младший смело обещал, что "Америка всегда будет твердо выступать за не подлежащие обсуждению требования соблюдать человеческое достоинство: за главенство закона, за ограничение власти государства; за уважение к женщинам; за частную собственность; за свободу слова; за равенство перед законом; за религиозную терпимость. "Г-н Буш-младший и его администрация вполне правильно выдвигают эти требования в Афганистане, однако они почти не проявляют интереса к тому, чтобы насаждать эти принципы в России.
Г-н Буш-младший правильно поддержал интеграцию как основную стратегию в отношении России. Вскоре он может узнать, как и г-н Клинтон до него, что доктрина интеграции не решает всех проблем российско-американских отношений.
