Вашингтон, 3 июня 2002 года. Президент США Джордж Буш-младший и президент России Владимир Путин совершили небольшое историческое деяние, когда подписали Московский договор о сокращении ядерных арсеналов обеих стран. Однако те принципы, на которые они согласились, мало чем отличались от того, о чем много раз договаривались в прошлом Билл Клинтон (Bill Clinton) и Борис Ельцин: сокращение ядерных вооружений, сотрудничество между Россией и НАТО, солидарность в борьбе с угрозами 21-го века, увеличение торговли и инвестиций и так далее. То, что новые лидеры добавляют, это политическая сила и авторитет, чтобы сделать эти идеи реалией. Рейтинги одобрения обоих политиков, доходящие до 70%, приносят свою пользу. Теперь г-ну Бушу-младшему и г-ну Путину следует заняться проблемами, по которым их предшественники не сумели договориться. Первыми в списке стоят Иран и Ирак. Г-н Путин в политическом отношении более силен, чем когда-либо был г-н Ельцин, и он, возможно, также в большей мере готов договариваться с Соединенными Штатами по этим вопросам. Но это будет нелегко. Этому препятствуют организованные российские торговые и экономические интересы - столь же мощная в сегодняшней российской политике сила, какой была идеология в прошлом.
Иран и Ирак многие годы создают проблемы в российско-американских отношениях. В последнем десятилетии обе вышеназванные страны имеют хорошие отношения с Россией, тогда как Соединенные Штаты считают их своими врагами. Американские официальные лица давно уже жалуются, что российские дипломаты прикрывают Ирак от давления в Организации Объединенных Наций (ООН). А (директор Центральной разведки США) Джордж Тенет (George Tenet) недавно заявил в американском конгрессе, что Иран все еще получает "существенную" российскую помощь по ракетам большой дальности стрельбы и ядерным боеприпасам.
У президента Буша-младшего, побуждающего Россию к сотрудничеству, есть два преимущества, которых не было у президента Клинтона. Новое дружелюбие между Москвой и Вашингтоном, которое г-н Путин безусловно хочет сохранить, побуждает его к тому, чтобы помогать нам. А сильные высказывания г-на Буша-младшего не оставляют сомнений в том, что Иран и Ирак стоят над всеми прочими проблемами. Итак, г-н Путин меняет свою ориентацию - но лишь ненамного. Российские дипломаты, которые в прошлом году блокировали пересмотр режима международных санкций в отношении Ирака, сегодня совместно с Соединенными Штатами осуществляют пересмотренную программу. Если раньше они обыкновенно говорили, что Ираку нужны гарантии, что санкции будут отменены, как только Ирак пойдет навстречу международным требованиям, то теперь россияне подчеркивают обязанность Ирака показать, что у него нет оружия массового поражения (ОМП).
Российские комментаторы говорят, что Кремль знает, как глупо было бы выжидать слишком долго перед тем, как перейти на другую сторону. Обращение России с Ираном также содержит намеки на перемены. После того, как г-н Буш-младший в своей январской речи сказал об "оси зла", г-н Путин быстренько отменил визит в Москву иранского министра иностранных дел. Недавно от поспорил с Тегераном из-за раздела Каспийского моря, впервые скооперировавшись с другими крупными производителями энергоресурсов в регионе А в Москве г-н Путин предложил "утешительные", по словам г-на Буша-младшего, заверения касательно гарантий безопасности для ядерного реактора, который Россия строит в иранском городе Бушер, на берегу Персидского залива. Эти шаги являются началом, но они не позволяют вырвать контроль из рук российских внутренних интересов, которым больше всего выгодно, чтобы российская политика в отношении Ирана и Ирака оставалась такой, как есть.
Российские компании имеют намного большую долю в иракской торговле в рамках программы ООН "нефть - за продовольствие", и иракские официальные лица признают, что этот фаворитизм преследует единственную цель: купить поддержку России. Саддам Хуссейн (Saddam Hussein) также предоставил российским компаниям право на огромные будущие проекты разработки энергоресурсов - стоящие, как похваляются россияне, до 60 млрд. долл. США. Вот почему российские нефтяные и газовые компании и крупные экспортеры товаров в Ирак хотят, чтобы г-н Путин не терял благорасположения Ирака, позаботившись о том, чтобы (международные военные) инспекции не угрожали Саддаму Хуссейну. А тем временем российская атомная индустрия хочет, чтобы он сохранил благорасположение Ирана, позаботившись о том, чтобы ограничения в Бушере не помешали тайному сотрудничеству в ядерной сфере. Пока что обе группы получают то, чего хотят.
Российские официальные лица говорят американцам, что готовы обсуждать пути и способы гарантировать, что реактор в Бушере не будет способствовать иранской программе разработки ядерного оружия. Но эти заявления бесполезны, пока Россия предоставляет Ирану опасную помощь в ядерной сфере вне рамок бушерского проекта - и отрицает это. Вполне вероятно, что администрация Буша-младшего не захочет очень долго мириться с обманом в этом вопросе.
Г-н Путин не может быть доволен стесненными обстоятельствами, в которых он оказался. Если он уступит давлению со стороны г-на Буша-младшего, то откроет дорогу критикам, которые говорят, что он позволяет Вашингтону командовать собой. Но, отвергая американскую озабоченность, чего явно хотели бы некоторые из его советников, он омрачает ту дружбу, которая сегодня становится стержнем российской внешней политики.
И все-таки он, возможно, чувствует, что г-н Буш-младший давит на него несколько меньше, чем до саммита. В Москве президент США показал, что не требует, чтобы было найдено немедленное решение по Ирану, и он не стал публично бранить за Иран г-на Путина. Кроме того, Россия сегодня испытывает не столь сильное давление и в связи с Ираком, пока Соединенные Штаты изучают свои возможности справиться с Саддамом Хуссейном. Однако же эта передышка не может дать г-ну Путину большого комфорта. Наблюдая за ухудшением отношений между президентами Клинтоном и Ельциным, он знает разницу между реальным партнерством и таким, которое едва теплится в силу того, что ключевые геополитические проблемы остаются нерешенными.
Есть способ избавить г-на Путина от его затруднительного положения, который мог бы помочь ему избежать открытого столкновения с Вашингтоном и при этом не создавать впечатления, что он "полностью лег под американскую политику". Он может ликвидировать разрыв между российскими действиями и российской риторикой. Если российские дипломаты станут неумолимыми адвокатами исчерпывающего и без всяких условий режима инспектирования в Ираке - и продемонстрируют, что искренни в своих словах - они не будут действовать по указке Вашингтона, но станут проводить свою собственную заявленную политику. И если г-н Путин не позволит российскому атомному ведомству и дальше снабжать Иран опасными технологиями - а именно этого, по его собственным словам, он и желает - то он всего лишь будет проводить в жизнь официальную линию российской политики.
Ни Тегерану, ни Багдаду не понравится российская политика, если у России слова не будут расходиться с делами. Саддам Хуссейн может ответить прекращением фаворитизма, которым ныне пользуются российские компании. Иранцы могут заявить, что, если поток незаконных технологий будет обрезан, они тоже свернут свои законные торговые отношения с Россией. Поддержка интересов российского бизнеса г-ном Путиным чревата для него политическими потерями. Поступая таким образом, как указано выше, он может укрепить веру Америки в новое партнерство с Россией - быть может, настолько, чтобы Вашингтон начал обсуждать вопрос о том, как следует компенсировать экономические жертвы России. Иран и Ирак давно уже вредят российско-американским отношениям. У г-на Путина появилась возможность разрушить эту сложившуюся схему. Если он ею не воспользуется, то, возможно, будет вспоминать саммит именно за то, что тот таил в себе обещание союзнических отношений, которые могли бы быть - но не сложились.
