Чтобы Екатерина Великая могла путешествовать по России туда, куда ее душа пожелает, российские генералы некогда строили на ее пути деревни из папье-маше. Два века спустя, люди президента Путина решили восстановить старые добрые "потемкинские деревни" в Чечне. Поставив перед новым "царем" зеркало "нормализации".
Какая разница, если этот фасад нормальной жизни не соответствует действительности, по мнению тех редких свидетелей, которым удается побывать на месте. Какая разница, если за этими вокабулами скрывается "нищета и полное отсутствие безопасности", по словам главы миссии организации "Медицина без границ" Габриеля Трухильо (Gabriel Trujillo), который побывал на месте два дня назад. Также неважно, что столкновения между федеральными силами и чеченскими сепаратистами происходят каждый день по всей территории маленькой кавказской республики. Важно другое - уверить "главного", который уже готовится к парламентским и президентским выборам 2003 и 2004 годов, что все хорошо. Вместо того, чтобы решить проблему, российские официальные лица предпочли ее скрыть. "На мой взгляд, нормализация состоит лишь в создании видимости нормальной жизни", - заметил Габриель Трухильо.
Без сомнения, именно в этом смысле следует понимать неожиданное соглашение, подписанное в прошлую среду в Грозном главой пророссийской чеченской администрации Ахмадом Кадыровым и президентом соседней Ингушетии Муратом Зязиковым. Этот договор предусматривает возвращение в Чечню около 150 000 беженцев, укрывающихся на территории Ингушетии с начала второй чеченской кампании в 1999 году.
Если сегодня такое возвращение стало возможным, то это означает, что ситуация нормализуется - соглашаются Кадыров и Зязиков, которые обещают разработать программу, предполагающую "обеспечить работу, проживание и безопасность" возвращающимся чеченцам. "Никто не собирается применять силу, для того чтобы вернуть беженцев на родину", - защищается в то же время министр РФ по взаимодействию федеральных органов власти в социально-экономической сфере Чечни Владимир Елагин, по оценкам которого лишь 40 000 человек отказываются вернуться в Чечню.
Чеченские беженцы в Ингушетии думают иначе. Они предпочитают жизнь в палатках и грязную воду возвращению в "ад"; они убеждены, что новые ингушские власти, рабски исполняющие приказания Кремля, хотят избавиться от них. "Беженцы не хотят возвращаться в тюрьму под открытым небом, которая ждет их в Чечне, они не хотят жить на голой земле, где они рискуют погибнуть под пулями солдат всякий раз, когда отправятся за водой", - рассказывает Габриель Трухильо, который возмущен "гробовым молчанием" Запада.
Новым является то, что этот страх возвращения сегодня смешивается с другим страхом: с новыми временными ограничениями статуса беженцев в Ингушетии. Случаи давления военных и паспортного контроля участились. Ходят слухи об исчезновении чеченцев. "Все беженцы говорят о вытеснении чеченцев из Ингушетии", - уточняет Трухильо, и отмечает, что его организация сталкивается с многочисленными сложностями.
"Чеченофобия" не была бы возможной, если бы у власти оставался прежний президент Ингушетии, Руслан Аушев. Он сохранил верность Москве после попытки объявления независимости в Грозном в 1991 году, и противился войне до победного конца, несмотря на братство по крови между чеченским и ингушским народами, которые были депортированы в 1944 году, и возвращены в 1957 году в лоно единой Чечено-Ингушской республики.
В сентябре 1999 года, в день начала второй войны, Аушев был единственным кавказским руководителем, открывшим коридоры для чеченских беженцев. Он действовал один против всех, был посредником между Россией и сепаратистами, рискуя вызвать раздражение российских генералов, которые обвиняли его в том, что он укрывает на своей территории чеченских боевиков. Аушев был настолько популярен, что казался непотопляемым.
Но по завершении избирательной кампании в республике, которая шла под опекой представителя президента на Кавказе Виктора Казанцева, Аушев оказался не у дел. Решив (под давлением?) не выставлять своей кандидатуры, бывший президент не смог помочь продвижению своих преемников. Один из них был снят с дистанции в рамках "юридического ограбления Ингушетии Кремлем", - как пишет журналист Анна Политковская в "Новой Газете". Будучи впереди после первого тура, второй кандидат Аушева в конечном счете отстал при загадочных обстоятельствах от кандидата российской власти Мурата Зязикова, экс-генерала ФСБ, который и был назван победителем президентской гонки. Правозащитные организации говорят, что здесь не обошлось без манипуляции.
Результат налицо. "Блокировав" Запад и российскую прессу, перекрыв доступ к информации по конфликту, Россия заставила замолчать последнего союзника чеченцев - Ингушетию. Если беженцы вернутся, свидетелей не останется. В Чечне будет "все спокойно".
