6 июня 2002 года. Геннадий Зюганов с его угрюмо-красным лицом и плохо сидящими костюмами попахивает советским режимом, который он так страстно желает восстановить. Принимая во внимание, как хорошо показала себя на выборах Коммунистическая партия Российской Федерации под его руководством, меня пугает мысль, насколько лучше могли бы пойти дела у коммунистов при более харизматическом боссе. Та же мысль, возможно, заботит и Кремль. Терпимо относясь к партии г-на Зюганова в последнюю пару лет, президент России Владимир Путин теперь, кажется, дал своим политическим координаторам свободу рук, чтобы те подрывали влияние коммунистов, как могут, перед тем, как в декабре следующего года снова будут парламентские выборы.
Кремль озабочен вполне правильно. Ему удалось сколотить лояльную ему коалицию центристских политических партий, гарантирующих ему большинство в Государственной Думе, нижней палате российского парламента, где коммунисты и их союзники имеют треть мест. Однако влиять на общественное мнение страны, как оказалось, гораздо труднее. Недавние опросы общественного мнения показывают, что поддержка коммунистов остается упрямо высокой, на уровне 35%, а поддержка прокремлевских партий - слабой, примерно 18%. Огромная личная популярность г-на Путина не так просто или вовсе не распространяется на политические партии, объединившиеся под его патронажем.
Что еще хуже, некоторые из основополагающих факторов сегодня благоприятствуют коммунистам. Россияне, живущие в сельской местности, недовольны планами правительства отменить субсидии на оплату отопления, освещения и коммунальных услуг, в результате чего их домашние счета возрастут вдвое или даже втрое. Россияне, живущие в сельской местности, волнуются по поводу планов свободной продажи сельхозугодий, что, как они справедливо опасаются, приведет к тому, что с земли будут изгнаны коллективные фермерские хозяйства и их работники. Даже при жестком руководстве г-на Зюганова коммунисты могли использовать эти вопросы для того, чтобы в следующем году укрепить свои позиции в Думе и попутно выиграть некоторые региональные выборы. Этого, вероятно, вполне достаточно, чтобы Кремль выступил против коммунистов. Сумеют ли путинские координаторы выработать тактику борьбы с коммунистами - это другой вопрос.
Пока что главным достижением Кремля стало то, что ему удалось подтолкнуть верное ему думское большинство к тому, чтобы те лишили коммунистов председательских кресел в ряде комитетов Думы. Г-н Зюганов отреагировал тем, что приказал другим высокопоставленным коммунистам подать в отставку со своих парламентских постов - в том числе Геннадию Селезневу, спикеру Думы. Когда г-н Селезнев и двое других отказались подчиниться приказу, г-н Зюганов добился их исключения из партии, тем самым спровоцировав разговоры о расколе в ней. Сегодня г-н Селезнев, являющийся, по коммунистическим стандартам, умеренным, может создать новую правоцентристскую партию. Если он это сделает, Кремль окажет ему полную поддержку в надежде увести голоса избирателей и дружков у г-на Зюганова. Но на этом, как я опасаюсь, везение Кремля и закончится. Он попытался, но не сумел создать новую партию центра, которая стала бы привлекательной для избирателей, несмотря на то, что проявил настоящий энтузиазм в этом деле. Не вижу, почему бы он смог добиться лучших результатов в своей попытке навязать стране новую партию левого крыла, в которую даже он сам не верит.
Еще один маневр Кремля является еще более неуклюжим и, пожалуй, более опасным. Решив, что коммунисты - люди консервативные, даже где-то в душе реакционные, Кремль пытается отобрать у них голоса избирателей, агитируя за партию, которая прямо апеллирует к тому реакционному, что в них есть. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я нахожу для внезапного появления народных депутатов, прежде довольно анонимной прокремлевской группировки в Думе, в качестве рупора новой популистской повестки. В число выдвигаемых народными депутатами требований входят запрет на мужскую гомосексуальность и восстановление смертной казни. Пока еще они не связывают эти явления вместе, но, судя по тому, что говорит в последнее время их лидер, Геннадий Райков, я боюсь, что это только вопрос времени.
На этой неделе газета "Комсомольская Правда" опубликовала пространное интервью с г-ном Райковым, которое является жемчужиной чванливого самоотчета. Отвечая на вопрос о том, почему он в 1995 году голосовал за новый Уголовный кодекс, из которого изъята статья о наказании за гомосексуализм, г-н Райков дал следующее разъяснение: "Мы просто не знали в то время! Мы сверились со статистикой и с удивлением увидели, что на тот момент за данное преступление отбывали наказание всего 15 человек. Но сегодня мы видим, что эта статья в старом Уголовном кодексе служила барьером, (ограждавшим Россию) от международных организаций гомосексуалистов с мощными финансовыми ресурсами. В те дни они боялись! А сегодня невозможно даже включить телевизор!"
Проблема с рассуждениями такого сорта, помимо свойственных им злобы и идиотизма, в том, что они могут привлечь больше сторонников, чем хотел бы Кремль. Серьезное давление в пользу восстановления смертной казни и признания вне закона гомосексуалистов могло бы нанести огромный ущерб имиджу России в Европе и (пусть даже не такой большой) в некоторых частях территории США. Другая проблема для Кремля состоит в том, что г-н Райков может кончить тем, что заберет голоса не у коммунистов, а у неправильно названной Либерально-демократической партии России (ЛДПР), под крылом которой нашли сегодня дом российские демагоги и сторонники теории заговоров. ЛДПР явно увидела грозящую ей опасность. Ее парламентский лидер Алексей Митрофанов заявляет, что, если возникнет угроза, что законопроект г-на Райкова, касающийся запрета на гомосексуальные отношения, может стать законом, тогда ЛДПР внесет собственный законопроект, запрещающий лесбиянство. Г-н Митрофанов присовокупляет к этому традиционный шум по поводу сокращающейся численности населения России и долга женщин репродуцировать его. Но его главной целью наверняка является сделать так, чтобы г-н Райков выглядел еще более смешным, и в этом он достаточно преуспел.
Если гамбиты г-на Селезнева и г-на Райкова в совокупности не смогут причинить коммунистам значительного урона, мне остается лишь гадать, что еще придумают кремлевские стратеги. Лучше бы придумали что-то хорошее. Иначе они могут кончить самым худшим: дестабилизировать г-на Зюганова, но сохранить коммунистический электорат для более способного лидера, который придет ему на смену.
