На прошлой неделе, когда с улиц города быстро исчезали туристы и уезжали семьи дипломатов, на них появились сотни журналистов, приехавших как из Европы, так и из Америки. Большинство из них поселились в «Hotel Imperial», расположенном в Нью-Дели. Многие звонили мне по телефону и спрашивали: «Как, ты все еще здесь? Почему ты до сих пор не уехала из города? Что, угроза ядерной войны не настолько реальна?».
На самом деле, война реальна, но┘ куда бы я могла поехать? Ведь, если я уеду отсюда, а все то и все те, кого я знала и любила всю мою жизнь - мои друзья, каждое дерево, каждый дом, каждая собака, белка или птица - превратятся в пепел, как тогда я смогу продолжать жить? Кого я смогу любить, и кто вернет мне мою любовь? Какое общество согласится принять меня и позволит мне оставаться тем конфликтным человеком, которым я могу быть здесь, в своей стране?
Мы все решили остаться здесь. Потому что мы встретились вместе и говорили о том, насколько мы любим друг друга, и как же плохо было бы умереть именно сейчас. Жизнь выглядит нормальной лишь оттого, что все зловещее превратилось в нечто нормальное. Пока мы ждем, что произойдут какие-либо события - пройдет дождь, будет сыгран футбольный матч или что однажды миром станет править Правосудие - старые генералы и их верные молодые ястребы занимаются тем, что в телевизионных передачах рассуждают, какие у нашей страны есть возможности нанести первый или второй удар: так словно речь идет о простой настольной игре.
Мой муж сейчас пишет книгу о деревьях. В книге есть глава о том, как опыляются инжировые деревья, каждое из них - особым видом пчел, собирающих мед только с этой породы деревьев. Существует около 1000 разновидностей этого класса пчел-«специалистов». И все эти насекомые испытают на себе последствия ядерного удара точно так же, как мой муж и его книга.
Одна наша горячо любимая подруга - активистка движения против строительства плотины в долине реки Нарманды (Valle de Narnanda), начала голодовку, которую собирается продолжать неопределенное время. Силы нашей подруги и таких же как она людей, предпринявших подобную акцию протеста, тают с каждой минутой. Они выступают против желания правительства разрушить школы, вырубить леса, уничтожить систему водоснабжения и вынудить людей оставить свои дома и деревни. Какая небывалая демонстрация веры и надежды! Но для правительства, которое великолепно себя чувствует даже перед открывающейся перспективой мировой катастрофы, какое значение имеет уничтожение и потеря одной, но определенной ценности?
Между тем, эмиссары международной антитеррористической коалиции появляются в наших местах, проповедуя умеренность. Тони Блэр (Tony Blair) прибыл с проповедью мира, и, одновременно с оружием для продажи как Индии, так и Пакистану.
И в конце концов, журналисты задают мне последний вопрос, вопрос, который меня смешит: «Ты пишешь сейчас какую-нибудь книгу?». Другую книгу? Вот в это самое время, когда кажется, что вся музыка, живопись, архитектура, литература, вся человеческая цивилизация, не значат абсолютно ничего для этой шайки чудовищ, что правят миром, какую книгу могла бы я написать? Сейчас, только лишь сейчас, всего на несколько мгновений, самым главным моим врагом стало отсутствие здравого смысла. Он исчезает, когда появляются атомные бомбы, вне зависимости от того, используются они или нет. Они извращают все то, что связано с Историей рода человеческого, нарушают смысл жизни.
И почему мы должны терпеть этих людей? Почему мы терпим этих людей, которые используют ядерное оружие, чтобы шантажировать весь род людской?
