Русская мафия проснулась. После энтузиазма, с которым Владимир Путин начал свое возвращение в число «цивилизованных народов», Россия вновь предстает не лучшем свете. Многонациональный «спрут» действовал по обе стороны Атлантического океана, отмывая миллиарды и продавая обувь, перевозя оружие и импортируя мебель в странном смешении мелкого бизнеса и крупного криминала. От чеченского терроризма до денег КПСС - здесь присутствуют все составляющие для фильма о Джеймсе Бонде.
Но если Европа пребывает в состоянии потрясения по поводу махинаций, творящихся в ее собственном доме, то в России известие о том, что ее граждане замешаны в грязных делах, было встречено с абсолютным равнодушием. Создается ощущение, что русской мафии больше не существует, причем как в хрониках, так и в реальности. В Москве больше нет необходимости убивать конкурента: достаточно обратиться к прокурору с просьбой начать расследование его деятельности. Тарифы открытия и закрытия подобных дел известны.
Ужас перед рэкетом относится к прошлому российского капитализма, точно так же как детский страх темноты. Ради «крыши», защиты, предприниматели обращаются в милицию, причем не как честные налогоплательщики, а как клиенты, готовые выложить приличные суммы в качестве гонорара. Определенный взнос нужно заплатить и различным бюрократам, вооруженным кодексами и законами, которые, будучи примененными буквально, способны положить конец даже самому честному предприятию. Моральный и юридический релятивизм царствует в стране, где 70% жителей признают, что давали взятки (остальные 30%, за исключением новорожденных, состоят, очевидно, из тех, кто эти взятки брал).
Криминальный хаос был заменен железными законами, старые герои эпохи распродажи России оптом и в розницу канули в Лету. Гостиница «Интурист», с 22-го этажа которой «русский Синатра» Иосиф Кобзон властвовал над Москвой, сносится. Сергей Михайлов, признанный главой солнцевской банды, отсидев два года в швейцарской тюрьме, был оправдан, и теперь требует солидной компенсации ото всех, кто осмеливается упомянуть его боевую кличку «Михась».
Григорий Лучанский, который в середине 90-х годов покупал и продавал мэров и премьеров, видел, как лопнула его империя, и теперь о нем вспоминают лишь немногочисленные посвященные. Прежние харизматические и жадные до рекламы герои уступили место королям нефти и алюминия, которые избегают фотографов и которых еще не было на свете, когда Лучанский совершил свою первую небольшую махинацию. Дарвинский естественный отбор, осуществляемый с помощью «калашниковых» и заминированных Мерседесов, открыл дорогу новому виду «новых русских», прекрасно вписывающихся в истэблишмент. В России государство победило мафию. Ассимилировав ее.
