Г-н Томпсон, главный операционный директор Лексингтонского института, преподает программу изучения проблем безопасности в Джорджтаунском университете
В первый год своего правления администрация Буша-младшего (George W. Bush), казалось, отчаянно пыталась отыскать стратегическую концепцию, которая позволила бы отличать ее позицию в области безопасности от той, что была до нее. Помимо особого упора на противоракетную оборону (ПРО), президентская команда по национальной безопасности, кажется, взяла на вооружение значительную часть общепринятых взглядов на потребности в области безопасности в посткоммунистическом мире. Даже ее сдержанная реакция на зверства 11 сентября не так уж сильно отличалась от той, которая могла бы быть у администрации Гора (Al Gore).
Но в настоящее время начинает появляться настоящая доктрина Буша-младшего, и она, по-видимому, станет крупнейшей переменой в стратегическом мышлении на протяжении двух поколений. Доминантная военная концепция периода "холодной войны" - устрашение - снимается с повестки дня, а администрация ищет более надежные пути и способы борьбы с новыми угрозами. Длительное время существовавшая доктрина сдерживания отвергается почти целиком, поскольку она мало пригодна для мира безграничных экономических систем и агрессоров, у которых нет государства. Совсем не случайно эти перемены стали достоянием общественности именно тогда, когда правительство сообщило об аресте исламского экстремиста, который хотел взорвать в Соединенных Штатах радиологическое устройство. Растущая опасность, которую представляют собой подобные необычные угрозы, является главной движущей силой, принуждающей политиков принижать роль устрашения и сдерживания.
Как отметил президент США в своей речи перед выпускниками военной академии Уэст-Пойнт 1 июня, "устрашение - угроза массированного удара возмездия против стран - ничего не значит против тайных террористических группировок, не имеющих ни страны, ни граждан, которых они должны защищать". Он предупредил, что, "если мы будет дожидаться, пока угрозы полностью материализуются, то мы опоздаем. В мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности - это путь действия. И эта страна будет действовать".
Доктрина Буша-младшего приходит на смену пассивной концепции устрашения времен "холодной войны" - позиции, которая выдавала за достоинство то, что страна является беззащитной против величайшей опасности - предлагая более динамичную стратегию, которая в большой мере полагается на упреждающие действия и активную оборону. Президент и его главные советники считают, что разнообразный набор угроз, с которыми сегодня сталкивается страна, включает некоторых противников, которых невозможно устрашить и, следовательно, нужно уничтожить или разоружить. В годы "холодной войны" Соединенные Штаты имели всего одного противника, который что-то значил: Советский Союз. Хотя тот противник представлял целый диапазон угроз, начиная с ядерной агрессии и вплоть до подрывных действий, можно было, по крайней мере, надеяться, что сочетание угроз и побуждений способно повлиять на поведение лидеров, которые направляли советскую стратегию. Американские политики, возможно, переоценивали степень своего понимания советских мотивов, но в отсутствие эффективной обороны от ядерного нападения не было ясно видимой альтернативы устрашению.
Сегодня характер угроз изменился. Они включают частично остаточную категорию опасностей, для которых классическая теория устрашения имела мало ответных реакций - действующих лиц, которые слишком привержены своей идее, слишком склонны к авантюризму, слишком иррациональны или просто слишком неопределенны, чтобы можно было эффективно отговорить их от насильственных действий. Некоторые из этих противников, такие, как "Аль-Каида", не имеют стационарных объектов, которые могла бы держать в заложниках политика устрашения.
С другой стороны, сегодняшние противники куда менее могущественны, чем Советский Союз, а поэтому для упреждающих действий меньше препон. Администрации Буша-младшего потребовалось некоторое время, чтобы выявить ключевые элементы своей предпочтительной стратегии. С прошлой осени, однако, многочисленные нити политики Буша-младшего в области безопасности были сотканы вместе в бесшовную позицию, которая, по всей вероятности, завоюет широкую поддержку обеих партий США. В понедельник газета "The Washington Post" сообщила, что эта позиция будет полностью разъяснена осенью, когда администрация США опубликует свою первую стратегию национальной безопасности.
В дополнение к существующим военным возможностям, которые есть у правительства, доктрина Буша-младшего потребует новых инвестиций в три вида возможностей. Все три подпадают под общую категорию "трансформации", которую министр обороны США Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) и его заместитель Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz) пропагандируют с момента своего прихода в Пентагон (министерство обороны США - прим. пер.).
Первое, нужно усовершенствовать возможности Соединенных Штатов по слежению и нанесению ударов по ускользающим противникам. Труднее выявить агрессоров до того, как они начнут действовать, чем после, но именно этого требует стратегия упреждающих действий. Администрация уже приняла меры к тому, чтобы нарастить эти усилия. Одна из причин того, что после 11 сентября на одну треть возросли заявки на время использования подводных лодок, заключается в том, что больше подводных лодок нужно для добывания разведывательной информации в мелководных районах Юго-Западной Азии посредством либо электронного мониторинга, либо высадки на побережье агентов. Значительно больше денег стали инвестировать в новые авиационные и орбитальные средства сбора разведывательной информации, а также в усилия по созданию сетей разведки в районах, представляющих интерес.
Второе, администрации необходимо расширить свои возможности по осуществлению скрытных и дискриминированных ударов по всему диапазону потенциальных целей, включая заглубленные бункеры. Это требование было отражено в недавно законченном докладе, который подвел итоги пересмотра состояния стратегических ядерных сил (СЯС) США. В этом документе сокращение на две трети ядерных боеприпасов увязывается с вложением денег в неядерные средства уничтожения наиболее высокозащищенных объектов. Среди систем оружия, которые скорее всего станут играть важную роль в этом аспекте доктрины, перечисляются крылатые ракеты подводных лодок, бомбардировочный вариант сверхзвукового истребителя-невидимки F-22 и "умная" авиабомба увеличенных размеров, которую должен нести бомбардировщик B-2; эта авиабомба будет способна пробивать 60 футов (1 фут = 0, 30479 м) очень прочного материала. Войска специального назначения, вероятно, будут играть центральную роль в обеспечении и осуществлении упреждающих ударов.
Третье и наиболее важное, доктрина Буша-младшего потребует воли к действиям. Это значит куда больше, чем инвестирование в новые планы войны и системы управления войсками. Это значит затраты времени на разъяснение конгрессу и общественности, почему потребуются первые (упреждающие) удары, чтобы, когда придет пора действовать, общественное мнение не встало на пути военной необходимости. Хотя президент и его советники глубоко привержены идее взятия инициативы в борьбе с появляющимися угрозами, они недостаточно делают для разъяснения общественности того, что может вскоре последовать.
Доктрина Буша-младшего является необходимым ответом на новые опасности, с которыми сталкивается Америка. В этих новых опасностях ободряет единственно то, что они исходят от людей, которые слишком глупы, чтобы осознавать последствия своих действий. Всякий раз, когда террористы "Аль-Каиды" нападают, это укрепляет решимость общественности дать им решительный отпор. Таким образом, подобно тому, как Советы обусловили необходимость в стратегии устрашения и сдерживания, исламские террористы сеют семена своего собственного уничтожения. Доктрина Буша-младшего предсказывает условия их гибели.
