Леди Тэтчер, в прошлом премьер-министр Великобритании, является автором книги "Искусство государственного управления: стратегии для меняющегося мира" ("Statecraft: Strategies for a Changing World" (HarperCollins, 2002).
В настоящее время в фокусе дипломатической активности всех великих держав находится кризис на Индостанском полуострове. Страшно даже подумать о той катастрофе, к которой может привести обмен ядерными ударами. Можно только надеяться, что сам по себе этот мрачный факт окажет эффективное сдерживающее влияние на обе стороны. Но не следует считать, что эффект ядерного устрашения остается таким же, каким был в годы "холодной войны" и в период после нее. Из этого понимания вытекают определенные выводы, которые выходят далеко за рамки данного субконтинента. С момента событий 11 сентября этот вопрос стал для нас центральным.
На протяжении большей части моей политической жизни две сверхдержавы, Соединенные Штаты и Советский Союз, имели громадные ядерные арсеналы, даже небольшая доля которых могла бы нанести несказанный урон. Однако знание этого факта оказывало дисциплинирующее воздействие на агрессивный экспансионизм Советов и позволяло поддерживать своеобразную стабильность. Фактически, существовали четко понимаемые ограничения в вопросе о том, до какой степени каждая из сторон может прямо бросать вызов интересам другой стороны. Исключения - вроде Кубинского ракетного кризиса 1962 года - лишь подтверждали правило. Ядерное устрашение не предотвратило всех войн; конфликты в Юго-Восточной Азии являются тому доказательством. Но то, что Запад имел действенные средства ядерного устрашения, предотвратило ядерную войну. Ядерное устрашение предотвратило также обычную войну в Европе - самом уязвимом секторе (Североатлантического) альянса. Логика устрашения не была абсолютно безгрешной. Но правила были ясными, психология понятной, и позиции, где каждая сторона станет стоять насмерть, известны.
Того же самого нельзя сказать об Индии и Пакистане. Конфликтующие претензии на Кашмир усугубляются отсутствием опыта в деле подавления соблазнов, которые им предлагают их собственные ядерные возможности. Попытка президента США Клинтона (Bill Clinton) 4 года назад убедить враждующих между собой соседей отказаться от своего ядерного статуса была обречена на неудачу. Стоящая сегодня перед президентом Бушем-младшим (George W. Bush) и его посланниками задача одновременно более сложна и более реалистична: напомнить Нью-Дели и Исламабаду, что война, даже победоносная обычная война, в конечном счете нанесет больший ущерб их национальным интересам, чем неупорядоченный и неудовлетворительный мир. Опасности ядерной эскалации только лишь делают это утверждение более справедливым.
Но этот кризис несет для нас и более широкие уроки. Распространение оружия массового поражения (ОМП) кардинально изменило мир, в котором будем жить мы и наши дети. Ядерные арсеналы Индии и Пакистана дали им силу, которая способна вызвать огромные разрушения. Но никто из них не является государством-изгоем. Индия - демократическая страна. Пакистан не является демократическим, но у него есть правитель, который продемонстрировал свою готовность объединиться с демократическими странами в борьбе против терроризма. Обе страны в основном дружественны Западу.
Распространение ОМП таит в себе куда более грозные опасности, когда это оружие находится в руках заклятых врагов Запада. Нам приходится исходить из предположения, что, если те, кто нас ненавидит, будут уверены, что смогут угрожать нам или нашим союзникам, они это обязательно сделают. Угроза сама по себе не способна повлиять на способность Запада вмешиваться, чтобы защищать наши интересы или осуществлять гуманитарные миссии. В некоторых случаях мы должны ожидать, что государства-изгои пойдут дальше просто угроз. Все так же справедливо утверждение, что любая подобная акция была бы иррациональной. Не может быть сомнения, что ответом на использование против нас ОМП станет массированный удар возмездия - скорее всего ядерный. Однако даже эта ужасающая перспектива может оказаться недостаточной, чтобы устрашить фанатика, который совершенно не думает о своей стране или о собственной безопасности. Мы уже видим такой менталитет в действиях бомбистов-самоубийц. При нынешних темпах распространения в мире ядерного, химического и биологического оружия и ракетных технологий нам следует ожидать, что в определенный момент эти системы оружия будут применены. Это, проще говоря, является самой большой угрозой нашего времени. Мы должны быть готовы к ней.
Правильная стратегия было четко изложена президентом Бушем-младшим. Америка должна спешно создать систему противоракетной обороны (ПРО), которая обеспечит ей защиту от ракет, запущенных из любой точки земного шара. Президенту удалось заручиться поддержкой своей политики. Он заслуживает полного сотрудничества со стороны всякого, кто от этого только выигрывает, включая и Великобританию. Нам также необходимо изолировать те государства-изгои, которые стремятся создать (или уже создали) ОМП, и устранить угрозу, которую они для нас представляют. Иногда этого можно добиться, сочетая дипломатический кнут с морковкой. Иран, например, вполне справедливо был причислен президентом США к "оси зла". У него есть ракетная программа, которая представляет угрозу безопасности Израиля - угрозу, которую только лишь усиливает поддержка Ираном терроризма против Израиля. Но это все является составной частью более сложной картинки. Иран - теократическое государство, которое потихоньку склоняется к демократии. В определенной точке продолжающийся рост гражданского общества в Иране может потребовать реабилитировать его в глазах мирового сообщества.
Северная Корея, с другой стороны, не может быть реформирована. Дипломатия в этом случае представляет небольшую ценность. Северную Корею уже слишком много умиротворяли. Страна находится в руках психотического сталинского режима, который держится у власти благодаря террору и финансируется теми, кто покупает у него ракеты. Это одно из немногих государств, которое способно нанести неспровоцированный ядерный удар. Этот режим должен уйти, и, как я опасаюсь, он едва ли уйдет мирно.
Между Ираном, с одной стороны, и Северной Кореей, с другой, перечень государств-изгоев будет являться предметом продолжающегося пересмотра и дебатов. И в каждом случае будет сочетание политики, пригодное для достижения нашей цели устранения угрозы, которую эти государства представляют. Это относится также к Ираку. Я обнаружила некоторые колебания по поводу необходимости свержения Саддама Хуссейна (Saddam Hussein) - хотя не у президента Буша-младшего. Не удивительно, принимая во внимание враждебное отношение многих союзников к этому рискованному мероприятию, что кое-кто в Вашингтоне, возможно, колеблется. Разумеется, правильно, что те, в чьи обязанности входит оценка риска конкретных действий, дают свои советы - хотя лучше они бы адресовали свои советы президенту, а не прессе. Но, в любом случае, как кто-то однажды сказал, сейчас не время колебаться. Г-н Саддам должен уйти. То, что он продолжал находиться у власти после того, как практически проиграл войну в Персидском заливе, нанесло несказанный урон позициям Запада в регионе, где единственным непростительным грехом является слабость. То, что он нарушает условия перемирия, сделало посмешище из международного сообщества. Его ужасающее обращение с соотечественниками по-прежнему не встречает сопротивления. Всякому, кто готов смотреть правде в глаза, понятно, что единственной причиной, почему г-н Саддам рискнул отказаться поставить свою деятельность под контроль военных инспекторов Организации Объединенных Наций (ООН), является то, что он активно осуществляет программы разработки ОМП. Мы точно не знаем, на какой стадии находятся эти разработки. Но позволить этому процессу продолжаться из-за того, что военная акция, имеющая целью остановить данный процесс, слишком рискованна, было бы крайне глупо.
Я не претендую на то, что мне известен точный баланс мер принуждения, которые необходимы сегодня для устранения от власти г-на Саддама: оценить это способны только те, кто имеет доступ к самой лучшей разведывательной информации. По всей видимости, для этого потребуются крупная группировка наземных сил и продолжительные удары с воздуха. Важно, чтобы были отмобилизованы группировки внутренней оппозиции г-ну Саддаму, и чтобы им была оказана помощь. Никто не делает вида, что в Ираке имеется эквивалент Северного альянса Афганистана. Но я подозреваю, что, как только аура террора, окружающая иракский режим, будет развеяна, мы, возможно, будем удивлены числом его противников, которые придут к нам на помощь, чтобы довершить начатое нами дело.
Наконец, предостережение. Нам сейчас не следует пытаться предопределить окончательный результат для постсаддамовского Ирака. Одной из ошибок 1991 года был преувеличенный страх перед возможным распадом Ирака, если будут приняты необходимые меры для свержения его лидера. Результатом стало то, что с той поры курды и шииты претерпели многочисленные репрессии. В главных стратегических вопросах можно чересчур умничать. Нам следует сосредоточиться на том, что мы можем достичь с помощью имеющихся под рукой инструментов, а затем смело действовать, чтобы решить стоящую перед нами задачу. Это будет достаточно трудно.T
