Успех Турции и Южной Кореи на чемпионате мира по футболу имеет глубокий политический резонанс. Команды Кореи и Турции смогли «выстрелить», и два государства возвращают себе «утраченное уважение» международного сообщества. Победа сказывается и на региональной геополитической ситуации. Успех на футбольных полях определяет новые отношения между Южной Кореей, Японией, Китаем и северокорейскими братьями. Турция обретает утраченный престиж в глазах Европы
«Футбол - это не вопрос жизни и смерти. Футбол - гораздо важнее!», - говорит английская пословица. Видя сомкнутые толпы, миллионы людей, готовых впасть в экстаз на берегах Босфора, или запрудивших улицы Сеула, понимаешь, до какой степени простой спортивный успех может изменить ход вещей. Чудесное шествие национальных команд Кореи и Турции по полям Азии способствовало пробуждению в этих странах патриотизма в хорошем смысле слова. Экономические потрясения измучили эти страны, Турция и Корея испытывали трудности во взаимодействии с внешним миром. Но когда 11 корейцев шагнули в полуфинал Кубка Мира, а вскоре за ними последовала ослепительная турецкая команда, речь уже не шла только о радости «золотого гола». И дело не в забитом пенальти, дело - в душе нации.
Измученная биржевым и финансовым кризисом зимы 1997-1998 года, Южная Корея долго ждала этой славной минуты, чтобы вновь обрести свою национальную гордость. Еще несколько недель тому назад, страна даже не догадывалась, что именно футбол принесет счастье. Настоящий взрыв произошел в 1/8 финала, в матче с Италией, который войдет в историю. Когда Ан Чжун Хван (Ahn Jung-hwan) отправил в нокаут «Скуадру Адзурру» «золотым» кивком головы на 117 минуте, он не только подал сигнал к началу самой чудесной фиесты, которая останется в памяти корейцев - 5 миллионов граждан, обезумев от радости, высыпали на улицы во всех городах, от Сеула до Пусана - он дал возможность народу испытать катарсис. Воду на корейскую мельницу пролило и поражение старинного японского врага в битве с┘ Турцией, которая также ошеломила всех.
Когда «Красные Дьяволы» поднялись на ступеньку полуфинала, страна вновь почувствовала себя актером на мировой сцене. Игроки показали миру лицо нации, лишенной комплексов, молодой и пламенной. Нации, на несколько световых лет обогнавшей старую патриархальную систему, поспешающую на «телеге» техники и индустрии, в упряжке гигантских лошадей-конгломератов «Hyundai» и «Daewoo».
Связывать футбол и геополитику, безделицу и ход миров? Сравнение не столь неуместно, чем кажется: «Критерии, по которым оценивается мощь нации, изменились. Классические критерии (территориальные, военные, демографические, экономические) не исчезли, но оставили место новым критериям: способность оказывать влияние, образ нации┘ К классической жестокой силе прибавилась «мягкая сила». Футбол, воплощение государства, символический образ нации, признается фактически повсеместно, и во многом влияет на популярность страны и представления о ней», - пишет специалист по геополитике Паскаль Бонифас (Pascal Boniface) в своей новой работе (1).
Нечто подобное происходит и в Турции. Можно прибегнуть к сравнению, и сказать, что ангельская рожица Ильхана Маншиза (Ilhan Mansiz), нападающего стамбульского «Бешикташа», его скулы с вьющимися вокруг прядями, похожими на пальмовые ветви, напомнила лицо Хубилая, внука Чингисхана. Правда, справедливости ради нужно сказать, что все одиннадцать турок, от Хасана Шаша (Hasan Sas) до Эмре (Emre), от Юмита Давала (Ьmit Davala) до Бастюрка (Bastьrk), дышали футболом. В этой победоносной манере топтать газон живет слава монголо-татарских орд, перед которыми расстилалась бесконечная степь, когда они шли на Запад.
Кроме того, будь то игра в мяч или переговоры с Брюсселем, турки всегда видят перед собой один и тот же горизонт. Они движутся к этому тотальному Западу, который ни в чем никогда не уступал им, начиная с отказа признать в них европейцев. После агонии Османской империи в конце первой мировой войны, Высокая Порта утратила свое имперское могущество. Однако в Стамбуле до сих пор считают, что Турция - это окраина Европы. «Начало Азии», возражает Старый Континент, по-прежнему старающийся отрицать «исламское измерение» в своих пределах.
Похоже, турки не упустят этой единственной возможности, которую предоставила им эпопея национальной команды, чтобы, наконец, схватить полу ускользающей Европы. Последний случай для «перевоплощения» представился в прошлые выходные, на европейском саммите в Севилье, и он подтвердил сложившуюся традицию. Европа всегда найдет способ, чтобы отсрочить неизбежное - признание Турции в качестве европейской страны. На настойчивые требования турецкого правительства назначить точную дату переговоров о вступлении и, если возможно, приурочить их к европейскому саммиту, который пройдет в декабре в Копенгагене, - Герхард Шредер (Gerhard Schrцder) в который уж раз ответил категорическим отказом. Консерватор Эдмунд Штойбер (Edmund Stoiber), соперник Шредера на выборах, которые пройдут в Германии в сентябре, идет еще дальше: он считает, что Турция вообще никогда не войдет в Европейский Союз.
От Анкары до Измира крепнет уверенность, что обретет реальность безумная мечта турок о финале против Германии, страны изгнания, которая за сорок лет поглотила около трех миллионов их соотечественников, однако, так и не дала им настоящего гражданства.
Кроме того, футбольная эпопея турецкой команды - бальзам на старую курдскую рану. Специальный корреспондент канала СNN в Турции рассказывает, что во время матча Турция-Бразилия в групповом турнире, он видел, «как курды в Анатолии плакали после поражения турок. [...]. Поля были пусты, поскольку все крестьяне остались дома, чтобы посмотреть, как играет национальная сборная». Военные, гаранты светского централизма Ататюрка (Atatьrk), никогда не смогли бы добиться такого результата.
(1) Паскаль Бонифас. Земля - круглая, как мяч. Геополитика футбола. Изд. Seuil, май 2002 года.
