В портах далекого российского острова Сахалин, расположенного севернее Японии, тихо. Рыбачьи суда возвращаются домой без добычи. Большая часть консервных заводов закрылась еще несколько лет назад.
Но чуть дальше в море от берегов этого узкого зеленого острова на восточном побережье России, многочисленные суда вылавливают дорогостоящих крабов и рыбу, водящихся в этих водах. Улов отправляется в Японию, а не в российские порты, чтобы избежать налогов и рыбных квот.
Виталий Гамов, кадровый военный, служащий в погранвойсках, приехал сюда в ноябре 2000 года, чтобы бороться с незаконным отловом рыбы. Его действия стоили ему жизни.
В конце мая, неизвестные бросили три бутылки с зажигательной смесью в окно кухни его квартиры. Через неделю он скончался от ожогов. Его жена, Лариса, недавно пришла в сознание после пяти операций по пересадке кожи, проведенных в больнице в Японии. Их 14-летний сын Иван не пострадал.
Генерал Гамов погиб, пытаясь изменить правила системы, работающей на основе коррупционного компромисса между бизнесом и правительством, закрепившейся в России во время хаотичного десятилетия, последовавшего за распадом Советского Союза.
Президент Владимир Путин говорит, что он хочет разорвать подобные связи, но корни уходят слишком глубоко.
В прошлом году министр экономики в правительстве Путина настоятельно требовал введения аукционов на рыбные лицензии, чтобы увеличить прибыль от рыбной отрасли и переместить контроль над ней в Москву. Эта инициатива разозлила губернаторов и рыболовецкие компании, которые до тех пор ловили рыбу фактически бесплатно.
"На Сахалине браконьерство это огромная проблема, - говорит Сергей Дарькин, губернатор соседнего Приморского края. - Гамов жестко боролся против браконьерства".
После пожара Путин поспособствовал тому, чтобы сильно обожженного генерала Гамов доставили в больницу в Японии. Местные больницы не располагали оборудованием, необходимым для его лечения.
В последние годы Россия потеряла контроль над рыбной отраслью в регионе и это не единственное направление, где она сдала свои позиции. Когда правительство ввело рыбные квоты и предприняло попытку обложить налогами прибыль российских рыболовов, последние начали подделывать свои отчетности и доставлять свой улов прямо в Японию или Южную Корею, где покупатели не задавали лишних вопросов.
Исследование незаконного лова рыбы в российской части Берингова моря, проведенное в 2001 году Всемирным фондом дикой природы, выявило незаконные действия на "фактически всех уровнях" отрасли.
Из доклада видно, что рыболовецкие компании ежегодно незаконно вылавливают рыбу на сумму 4 миллиарда долларов, "ставя ряд морских видов на грань вымирания" и способствуя исчерпанию рыбных запасов.
Российские погранвойска, в которых служил генерал Гамов, будучи ослаблены бюджетным недофинансированием и широко распространенной в их рядах коррупцией, не могут противостоять богатой и могущественной рыбной отрасли. Один менеджер рыболовной компании на Сахалине говорит, что пограничники отпускают судна браконьеров за взятку в $2500.
Согласно Государственному комитету по рыболовству, незаконный лов рыбы стоит правительству порядка 500 миллионов долларов неполученных налогов ежегодно.
Есть многочисленные данные об истощении рыбных запасов. Один браконьер, отлавливающий крабов, пожелавший остаться неназванным, сказал, что в начале 90-х он вылавливал достаточно, чтобы ездить в Японию трижды в неделю. В прошлом году уже ездил не чаще одного раза в неделю.
"Браконьеры были всегда, но никогда в таком количестве, - говорит президент Дальневосточной ассоциации рыбаков Владимир Горшечников. - Я занимаюсь рыболовством многие годы и даже для меня эта ситуация - ужасающая".
Так как запасы рыбы истощаются, а масштабы добычи только расширяются, официальные данные показывают стремительное падение. В 1990, до развала Советского Союза, Россия выловила 7,8 миллионов тон рыбы. Через четыре года официальный показатель снизился более чес вдвое до 3,5 миллионов тонн.
На Сахалине генерал Гамов нажил себе много врагов. Он договорился с японцами о том, чтобы российские суда в японских портах составляли отчеты о размерах улова. Он увеличил число контрольных станций на море. Его стараниями сахалинский прокурор начал проверку 44 российских рыболовецких судов, помеченных для ревизии японцами.
"Гамов создал систему, которая делала невозможной продажу браконьерских уловов в Японии, - говорит Виктор Фоканов, владелец рыболовецкой компании в Южно-Сахалинске. - Если перекрыть эти контакты, то браконьерство прекратится. Он знал, как сделать это, и ему не так много оставалось для достижения этой цели".
В декабре 2001 года президент Путин повысил 39-летнего Гамова в звании, сделав его одним из самых молодых генералов в российской армии.
Армия была его жизнью. Виталия Гамова тянуло к ней даже в детские годы, проведенные в небольшом городке в Казахстане. Его сестра, Галина Спиридонова, вспоминает, как он однажды привел свою школьную команду к победе в "зарнице".
Те, кто лично знали генерала Гамова, говорят, что он был дружелюбным человеком, в свободное время любил играть на баяне, много работал и с уважением относился к своим подчиненным.
Но он продвигался по служебной лестнице в системе, которая была деформирована экономическим кризисом. После развала Советского Союза в 1991 году, российское правительство больше не могло себе позволить финансировать армию. Воинские подразделения типа того, которое находилось под командой Гамова, оказались в нищете. Перед ними стояла невыполнимая задача защиты российских границ без должного финансирования.
По мере того, как условия жизни военных ухудшались, взяточничество стало единственной возможностью выжить. Игорь Барабанов, подполковник с Курильских островов, непродолжительный срок служил под началом Гамова. Он вспоминает, что у них не было самого необходимого - мыла или фруктов и овощей. Бывающее наездами начальство говорило ему "найти себе спонсора".
"Предполагалось, что я пойду к местным бизнесменам и буду просить их о финансовой помощи, - говорит Барабанов, который теперь работает охранником в Приморье. - Это было унизительно. Некоторые просто давали деньги. Возможно, они сами служили когда-то в армии. Но другие просили что-то взамен".
Барабанов говорит, что между 1993 и 1996 годами "граница была полностью открыта".
Некоторые офицеры разбогатели. Некоторые боролись за выживание. Генерал Гамов жил скромно в квартире на третьем этаже девятиэтажного бетонного дома на изрытой колдобинами улице Южно-Сахалинска, столицы острова.
Его соседка Елена Романова говорит, что у генерала не было автомобиля. Он часто проводил свободное время с соседями по дому, многие из которых служили в армии.
Как и многие другие здесь, Романова все еще не может прийти в себя после убийства Гамова. Копаясь в цветочной клумбе рядом с домом, она показывает на дерево, посаженное в память о генерале, и вспоминает, что он помог ей достать почву для ее маленького сада.
Большинство полагает, что преступниками были люди из рыболовной компании среднего размера, так как убийство было топорным и дилетантским, словно неумелое "последнее предупреждение". Власти арестовали несколько человек, которые, как считается, были исполнителями покушения, но не смогли ответить на вопрос о том, кто являлся заказчиком.
Для сестры и других родственников Гамова, которые живут в городе Сочи на берегу Черного моря в юго-западной России, его смерть остается загадкой.
"Последний раз, когда он приезжал в гости, брат был замкнут, - говорит сестра генерала г-жа Спиридонова. - Неожиданно, я поняла, что он в опасности. Я спросила его, что случилось, и Виталий ответил: "Они не посмеют" и отказался обсуждать эту тему".
