Умберто Эко (Umberto Eco) - писатель. Среди его книг - «Имя Розы» и «Маятник Фуко»
Несколько недель назад газета "La Reppublica" вновь подняла тему, регулярно обсуждаемую в стране: когда политик считает, что против него выдвинуты несправедливые обвинения в прессе, он предъявляет иск за клевету, и это «правило» соблюдается строжайшим образом. Напротив, если та же самая персона видит себя на карикатуре, то обращение к правосудию раздражает нас, и кажется нам постыдным. Почему?
Политическая сатира - вещь серьезная. Газеты со всей земли каждый день печатают сатирические «виньетки», не обязательно смешные, но бесспорно несущие политический посыл, причем автор картинки полностью несет за нее ответственность.
Поймите меня правильно, я не имею в виду карикатурное изображение физических недостатков, я говорю о тех картинках, в которых содержится определенная точка зрения и насмешка над тем или иным поступком. Проблема стара как мир, и она состоит именно в этой «насмешливости». Если я скажу с улыбкой случайно встреченному приятелю: «Как дела, чертов ты повеса?», - то все будет в порядке, ведь я на самом деле не считаю своего друга повесой. В то же время, поприветствовать таким образом президента Республики или Папу Римского было бы самое большее дерзостью. Напротив, если я скажу кому-нибудь в присутствии публики: «Коррупция - сложное искусство, Вы узнали об этом на собственном опыте», - мне будет трудно сделать вид, что это была шутка. Тогда меня обвинят в инсинуации, а между инсинуацией и клеветой сложно провести различие в суде.
Во все времена, ничто не могло так обличить пороки эпохи, как юмор. Так, насмешливый карандаш хорошего сатирика точнее бьет в цель, чем глубокая статья. И потому законно ли предавать карикатуристов суду? Априори - да, но, однако, никто не хочет этого признать. Получается, что атаковать автора статьи, который назвал вас вором - отнюдь не проявление цензуры, тогда как злиться на меткий рисунок художника - угроза свободе прессы.
«Право» на сатиру покоится на двух «столпах» культуры Средневековья: на фигуре королевского шута и карнавале. Королевский шут мог позволить себе самую жестокую критику и насмешки в адрес монарха. А карнавал - это синоним вседозволенности: можно вспомнить о римских легионерах, которые, не стесняясь, пели о «царице» Юлии Цезаре - очевидная аллюзия на гомосексуальные проказы полководца, реальные или вымышленные. Но королевский буффон мог демонстрировать свое искусство только в замкнутом пространстве двора. Если бы ему пришла в голову шальная мысль выступить на городской площади, он был бы тотчас повешен. А разгул карнавала длился всего несколько дней, подобные действия были непозволительны в другое время года.
То, что политическая карикатура получила такое распространение, - проявление более широкого феномена, типичного для наших дней: карнавализации нравов.
Карнавализация нравов - это возможность каждый день смотреть комические фильмы и шоу по телевидению. Карнавализация - это когда в Америке участники съезда политической партии появляются на публике в смешных костюмах и принимают позы, достойные спектаклей, что дают на Бродвее. Когда политик, выступая в теледебатах, выдвигает серьезные идеи, тогда как рядом с ним молодая субретка в блузке с глубоким вырезом рекламирует календарь, в котором можно увидеть ее прелести. Венец этого социального маскарада - когда Иоанн Павел II (Jean Paul II), почтенный и добродетельный старик, присутствует на молодежном концерте, на котором рок-певица демонстрирует свой пупок - никто бы не позволил ей сделать это на частной аудиенции в Ватикане.
Карнавализация жизни, - это утрата различий между реальностью и зрелищем
Игра в моралистов ничего не даст: такова наша судьба - граждан, живущим в век, когда средства массовой информации проникают всюду, - и нужно уметь жить с этим. Но когда мы, подобно канатоходцам, идем по тонкому шнуру, балансируя между серьезностью и фарсом - именно так и происходит в случае с политическими карикатурами - мы утрачиваем чувство реальности. В какую сторону склониться? Проблема кажется неразрешимой.
Перевод с итальянского Беранжер Эруар
