Москва, 5 июля 2002 года. Когда-то могущественная Коммунистическая партия понемногу угасает. Опросы общественного мнения по-прежнему показывают, что коммунисты пользуются поддержкой 30% населения, но благодаря умелым маневрам Кремля они потеряли все кресла председателей думских комитетов. Что еще важнее, коммунист Геннадий Селезнев, спикер Государственной Думы Российской Федерации и один из самых популярных политиков в России, отказался подчиниться партийной дисциплине, и коммунистическое руководство было вынуждено исключить его из партии. Предчувствуя грозящий коммунистическим силам упадок, парочка местных губернаторов, которые выиграли выборы по партийному билету, объявила о своем выходе из партии, и ожидается, что их примеру последуют другие губернаторы.
Это звучит как великолепная новость для тех, включая меня, кто ненавидел деспотический советский коммунистический режим и считал победу Ельцина над партией в 1991 году самым счастливым событием в современной истории России. Но сегодня я не радуюсь.
Президент Ельцин рассматривал избавление России от коммунистической опасности как свою историческую миссию. Он отменил коммунистические государственные символы - гимн, флаг, герб. Он очень стремился перезахоронить Ленина и до самого последнего дня своего пребывания во власти сохранял острое желание запретить Коммунистическую партию. Не было ни дня за время его президентства, когда бы он не был вынужден сражаться с отчаянной коммунистической оппозицией.
Владимир Путин, назначенный на должность президента Борисом Ельциным, не унаследовал от своего предшественника это ощущение миссии. Недавние усилия Кремля с целью сокращения политического веса коммунистов являются чисто ситуационной тактикой. Кремль рассматривает политические партии как просто номера для выборов и перетасовывает их, как ему вздумается. Два с половиной года назад, когда в Думу пришла поспешно слепленная, обладающая слабым потенциалом голосов пропутинская партия "Единство", Кремль приказал ей блокироваться с коммунистами, тем самым отпугнув от нее прореформистских либералов и отбросив ельцинское антикоммунистическое наследство. На протяжении последнего года Кремль продолжал тасовать политические партии и обеспечил себе новое благоприятное большинство в Думе. Таким образом, вот уже несколько месяцев Кремль проводит антикоммунистическую пропаганду. Но, делая это, он едва ли послал сообщение российской общественности по поводу того, чем же плохи коммунисты - за исключением того, что их думская фракция не желает поддерживать законодательные инициативы Кремля. Не поднимается вопрос об ответственности коммунистов за трагическую историю России 20-го века. Их также не привлекают к ответу за экономический коллапс Советского Союза или за ужасный ущерб, которой российской идентичности нанесли годы террора.
Сам г-н Путин, кажется, не уверен в своем отношении к советскому прошлому. Он туманно обвиняет в нынешних экономических бедах России "предыдущие десятилетия", что может пониматься как намек на разрушительный эффект коммунистической экономики. Но он никогда это прямо не утверждает. С другой стороны, он не считает чем-то особенным посещение собрания ветеранов Комитета государственной безопасности (КГБ), этого инструмента диктатуры Коммунистической партии. Он вернул стране сталинский гимн и гордится этим. В своей публичной пресс-конференции 24 июня он подчеркнул, что в этом он расходится с наследием Ельцина. Во время своего последнего визита в Польшу г-н Путин отдал дань памяти польским рабочим, которых расстреляло просоветское правительство Польши. Но он это сделал только лишь под давлением дипломатического протокола. Этой весной он не сделал никакого публичного заявления, не говоря уже о том, чтобы лично появиться на митинге по случаю 40-й годовщины со дня расстрела советских рабочих в Новочеркасске. Он также ни разу не посетил ни одного из мест, где в сталинские времена проводились массовые расстрелы, хотя два, по меньшей мере, таких заброшенных места находятся в получасе езды на машине от Москвы.
Защитники г-на Путина говорят, что сегодня главное - прагматизм. Как только у него будет солидное прокремлевское большинство в Думе, г-н Путин сможет добиться принятия своих реформаторских законопроектов, а когда страна будет реформироваться в экономическом плане, все остальное встанет на свои места. Сам по себе этот аргумент не является абсолютно убедительным, поскольку лояльная г-ну Путину элита включает как настроенных на реформы либералов, так и твердолобых, воспитанных в недрах КГБ. Неоднозначные сигналы, которые поступают от г-на Путина, поощряют к действиям как тех, так и других, причем каждая сторона считает, что их поддерживает г-н Путин. Тем самым Россию тянут в разные стороны.
Более того, из-за неопределенного отношения г-на Путина к советскому прошлому самая безобразная практика старой системы становится востребованной при нынешней системе. Как один из свежих примеров, российский суд пользуется экспертными оценками одного из самых печально известных институтов советского полицейского режима, а именно института судебной психиатрии имени Сербского, в деле полковника Юрия Буданова, который похитил и убил чеченскую девушку. Поскольку опровергнуть доказательства по этому делу было невозможно, а военная машина хотела защитить одного из своих, этот полковник заявил о своей временной невменяемости в момент совершения преступления. Для того, чтобы удостоверить эту его "временную невменяемость", военные защитники г-на Буданова прибегли к услугам тех самым "экспертов" по психиатрии, которые в 1970-х годах объявляли психически больными советских диссидентов и тем самым помогали коммунистическому режиму упрятать их на неопределенное время в психушку. К тому же имеются основания полагать, что кто-то очень важный в Кремле недоволен по поводу того, что дали волю остаткам тоталитарного прошлого. В конце суда над г-ном Будановым, который длится вот уже полтора года, судья отложил вынесение приговора и вынес решение назначить новую - третью - психиатрическую экспертизу обвиняемого.
