7 августа 2002 года. С 11 сентября Организация Североатлантического договора (НАТО) погрузилась в нечто, что можно назвать кризисом существования. Соединенные Штаты предпочли вести войну в Афганистане преимущественно самостоятельно, а не в формате НАТО или в коалиции с европейскими союзниками. Кое-кто в администрации Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) почти не скрывал своего пренебрежения к этому альянсу. Предстоящее расширение НАТО - в ноябре в нее будут приглашены до семи центральноевропейских государств - приведет к уменьшению ее военной сплоченности. А недавнее соглашение об образовании Совета НАТО-Россия усилило впечатление, что этот альянс становится по существу скорее политическим органом, нежели серьезной военной организацией.
Генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон (George Robertson) призывает НАТО выработать новую роль в борьбе с терроризмом. Но эта борьба требует обмена разведывательной информацией между минимальным числом сторон, большой скрытности и способности быстро действовать. Трудно придумать организацию, которая была бы для этого менее пригодной, чем НАТО - при всех ее достоинствах, крупная, иногда склонная к утечкам информации, многонациональная бюрократическая машина - для того, чтобы возглавить войну против терроризма.
Итак, что же следует делать НАТО? Ей следует стать форумом североамериканцев, европейцев и россиян для обсуждения представляющих общий интерес вопросов, таких, как распространение в мире оружия массового поражения (ОМП), противоракетная обороны (ПРО), Балканы и модернизация вооруженных сил России. Не существует другого механизма, который мог бы обеспечить прямое участие Соединенных Штатов в европейских делах. И никакая другая организация так хорошо не приспособлена к тому, чтобы вести дела со структурами безопасности России. В конечном счете, если Россия станет более европеизированной страной, и если единая внешняя политика и политика в области безопасности Европейского Союза (ЕС) станет более прочной, политическая организация НАТО скорее всего будет опираться на три столпа: США, ЕС и Россия.
Однако НАТО следует сохранить свою военную организацию, ибо она поощряет "оперативную совместимость" вооруженных сил стран - членов НАТО и их партнеров: они могут с большей легкостью взаимодействовать друг с другом как в миротворческих операциях, так и в боевых действиях. Достижения НАТО в этом плане оставляют желать много лучшего, однако эта организация способствует выработке единого порядка действий, общих технических стандартов и правил открытия огня. Столь различные коалиции, как та, которую возглавляла армия США в Персидском заливе в 1991 году, и европейские миротворческие силы в Кабуле в 2002 году - хотя ни первая, ни вторая не были миссией НАТО - не могли бы быть столь эффективными, если бы НАТО не воспитала в своих членах привычку взаимодействовать.
Военная организация необходима НАТО по трем причинам.
Первое, все еще существует потребность в НАТО как в поставщике опытных и умелых сил для миротворческих операций. Вполне возможно, что ЕС вскоре станет играть главенствующую роль в миротворческой миссии в Македонии, а в дальнейшем - и в Боснии. Но сложная обстановка в Косово требует участия НАТО, а это неявно подразумевает и участие США.
Второе, находящаяся пока в стадии эмбрионального развития организация "Европейская политика безопасности и обороны" (European security and defence policy - ESDP) без поддержки со стороны военной организации НАТО сумеет достичь очень немногого. Почти любая мыслимая военная миссия ЕС будет нуждаться в ресурсах НАТО, например, в опыте планирования военных операций, которым обладают ее стратеги. Некоторые обозреватели высказывают мнения, что НАТО и ESDP соперничают друг с другом. Справедливо обратное: они либо утонут, либо поплывут вместе. Если европейцам удастся нарастить свои военные возможности, это хорошо для НАТО и хорошо для ESDP. Если они этого не сумеют, то в проигрыше окажутся обе организации.
Третье, НАТО следует найти себе новую военную роль, став европейской ударной силой, которая могла бы сражаться плечом к плечу с американскими войсками в конфликтах высокой интенсивности, таких, как война в Афганистане. Этим преследуется цель поощрить американских военачальников к тому, чтобы они не отказывались от европейских предложений по оказанию помощи: американцы, вероятно, более охотно прибегнут к этой помощи, если такие силы - в состав которых будут входить, например, бомбардировочная авиация и элитные наземные войска - будут сформированы, оснащены и подготовлены к боевым действиям в составе НАТО, а не предложены им правительствами отдельных стран.
Практически только некоторые европейские страны могли бы выделить свои воинские контингенты в состав таких ударных сил НАТО, и осуществить это можно будет лишь после того, когда эти страны существенно увеличат свои военные бюджеты. Но, если НАТО будет способна помогать Соединенным Штатам не только в миротворческих операциях, но также и в ведении боевых действий в удаленных уголках планеты, уважение американцев к НАТО будет расти.
НАТО, помимо своей политической и военной роли , следует делать гораздо больше, чем она делает сегодня, в плане продвижения к единому рынку вооружений и военных технологий. По обе стороны Атлантики ведущие компании, работающие на нужды обороны, осознают, что долговременной тенденцией является трансатлантический альянс оборонных отраслей промышленности. Однако созданию единого рынка, даже для европейских стран, препятствуют соображения, связанные с национальной безопасностью, а также политика "засолки свинины про запас" (имеется в виду необходимость каждому государству обеспечивать перспективные потребности в вооружениях для собственных вооруженных сил - прим. пер.). Если бы НАТО могла выработать общие правила контроля над экспортом и передачи технологий, союзники с большей долей вероятности стали бы доверять друг другу и открыли свои рынки.
По мере того, как Россия сближается с альянсом и постепенно завоевывает доверие у правительств стран - членов НАТО, некоторые из ее оборонных секторов промышленности могли бы интегрироваться с аналогичными секторами Европы и Америки. Единый рынок вооружений облегчил бы вооруженным силам НАТО использование общего оружия и военной техники и таким образом позволил им взаимодействовать более эффективно.
