В последний год российский президент Владимир Путин подорвал некоторые из наиболее глубоко укоренившихся в российском внешнеполитическом и оборонном истэблишменте верований - не в последнюю очередь убеждение, что Организация Североатлантического договора (НАТО) является заклятым врагом. Однако того же самого, к сожалению, нельзя сказать об отношении Кремля к соседним странам, которые когда-то входили в состав Советского Союза, о чем свидетельствует нарастающая напряженность в отношениях России с Грузией.
Показной причиной самого недавнего обострения российско-грузинских отношений является терроризм; так, по крайней мере, заявляет российская сторона. Москва утверждает, что чеченские повстанцы уходят через границу в Грузию, где у них имеется база в Панкисском ущелье, над которым на прошлой неделе снова летали российские бомбардировщики. Кремль потребовал экстрадиции 14 человек, которых он именует чеченскими боевиками. Но Грузия отказывается выдавать этих людей, пока Россия не представит убедительных доказательств совершения ими уголовных преступлений.
Призыв к правовому урегулированию проблемы, особенно в этой части мира, зачастую является маскировкой для обструкционизма. Но грузинская реакция оправданна. Сталкиваясь вот уже многие годы с преувеличенными обвинениями в укрывательстве террористов (так в России обыкновенно именуют любого чеченца), грузины, по вполне понятным причинам, не хотят давать России возможность говорить, что она сумела найти этому доказательства, которые в таком случае могли бы быть использованы для оправдания военного вторжения в Грузию.
Более того, совершенно не желая выставлять себя как убежище для террористов любой масти, Грузия с радостью согласилась на то, чтобы американские инструкторы и помощь помогли ей восстановить контроль над Панкисским ущельем. Не далее как на прошлой неделе Грузия практически пригласила Соединенные Штаты проводить антитеррористические операции на своей территории.
Принимая во внимание энергичную поддержку президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе американских усилий в Афганистане и его желание восстановить контроль над мятежной территорией в своей собственной стране, представляется очевидным, что этот свежий кризис не имеет никакого отношения в борьбе с терроризмом. Скорее, как пишет Владимир Сокор (Vladimir Socor) в этом же номере нашей газеты, это часть давнишнего желания России вернуть себе контроль над своим заглядывающимся на Запад бывшим сателлитом.
Кремль демонстрирует свою сильную привязанность к земле, на которой родился Сталин. Россия все еще сохраняет в Грузии ряд своих крупных военных объектов и не торопится их закрывать, несмотря на сильное международное давление. Если Москва не напоминает грузинам о своем военном присутствии, то она подрывает их могущество путем прекращения экспорта нефти и природного газа, от которого зависит Грузия. Эта тактика вполне может снова проявиться за столом переговоров, к чему призывают российский националист Владимир Жириновский и некоторые другие.
Вопрос здесь в серьезных просчетах Москвы в ее взглядах на мир. Она все еще не оставила мечты о том, что бывшие советские социалистические республики, например, Грузия и Молдавия (еще одна страна, где вопреки ее желанию сохраняются российские военные базы), останутся у нее в подчинении. С учетом этого факта, а также того, что у российских военных чешутся руки ввязаться в бой, который они сумеют выиграть, чтобы отвлечь внимание от своей смущающей и кровавой деятельности в Чечне, не удивительно, что грузины нервничают.
Россия в последние годы добилась больших успехов во внешней политике. Она начала выстраивать более теплые отношения с Америкой и НАТО. Присвоенный ей недавно как Европой, так и Америкой статус "страны с рыночной экономикой" создает потенциальные возможности для экономического роста. Однако, одновременно с перестройкой своих отношений с Западом, Москве следует пересмотреть свое отношение к бывшим советским вассалам. Администрации Джорджа Буша-младшего (George W. Bush), со своей стороны, следует использовать свои более дружественные линии связи с Кремлем для того, чтобы ясно заявить, что новая Россия не может так просто зацепить когтями и вернуть в свою орбиту влияния независимую страну.
