Москва, 28 августа 2002 года. Накануне годовщины террористических нападений на Америку 11 сентября в отношениях России с Соединенными Штатами всплывают старые проблемы. В их числе настойчивое желание России поддерживать тесные отношения с Ираном, Ираком и Северной Кореей, странами, которые Соединенные Штаты именуют "осью зла". Пожалуй, еще более зловещим является то, что снова нарастает напряженность, вызванная гражданской войной России в Чечне. Прочность нового американо-российского партнерства, сформировавшегося, когда российский президент Владимир Путин поддержал возглавляемое Соединенными Штатами наступление на движение "Талибан", подвергается проверке.
Россия отрицает свою причастность к воздушному налету на прошлой неделе на деревни в северной части Грузии, через границу с Чечней, в результате которых один человек был убит, а семеро ранены. Министр обороны России Сергей Иванов высказал предположение, что, возможно, в этих налетах повинны грузинские силы. Но Соединенные Штаты, союзник Грузии, возлагают ответственность на Россию. Вашингтон заявляет, что "глубоко озабочен нарушением суверенитета Грузии".
Этот инцидент привел к снижению российско-грузинских отношений, всегда характеризовавшихся капризностью, до самых низких уровней за многие десятилетия. Парламент Грузии призвал своего президента, Эдуарда Шеварднадзе, начать процедуру выхода из состава Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором главенствующую роль играет Россия, и потребовал закрыть последние остающиеся на территории Грузии с советских времен российские военные базы.
Соединенные Штаты заявили, что не хотят, чтобы эта ссора поставила под угрозу их, в общем-то, хорошие, отношения с Россией. В некоторых практических направлениях эти отношения продолжают улучшаться. На прошлой неделе Россия и Соединенные Штаты провели совместную операцию по вывозу обогащенного урана с неиспользуемого атомного реактора в Сербии. Однако устранить напряженность на российско-грузинской границе будет нелегко.
Россия утверждает, что чеченские повстанцы укрываются и пополняют свои запасы в необжитых районах Грузии, расположенных вблизи Чечни. Осуществленный якобы россиянами воздушный налет на прошлой неделе был нацелен на один такой район - Панкисское ущелье. Грузия заявляет, что Россия значительно преувеличивает масштабы этой проблемы. Но Россия идет дальше. Она утверждает, что, если Грузия не может обеспечить контроль над собственными приграничными районами, ей следует разрешить сделать это российским войскам.
Жестокость чеченской войны сделала ее одним из определяющих вопросов для отношений России с Западом в 1994 году, когда в Чечне впервые начались боевые действия, а также в 1999 году, когда г-н Путин, в то время премьер-министр России, начал вторую военную кампанию. Война разрушила чеченскую экономику и инфраструктуру, рассеяла ее население и радикализовала ее сепаратистов. Россия называет повстанцев "бандитами и террористами". Она утверждает, что они поддерживают связи с "Аль-Каидой", что делает борьбу с ними частью войны Запада против терроризма.
После 11 сентября Соединенные Штаты и Европа приглушили свою критику чеченской войны из опасения обозлить Россию, чья помощь требовалась в других местах. Но сейчас, когда обстановка в Средней Азии стабилизируется, а Чечня по-прежнему остается полем боя, озабоченность и критика возобновляются.
Даже если Запад и соглашается частично с точкой зрения России на войну в Чечне как на "антитеррористическую операцию", распространение боевых действий на территорию Грузии означало бы скорее расширение, а не сдерживание хаоса.
Чечня - не единственная проблема, которая сегодня выходит на передний план в американо-российских отношениях. Отказ России свернуть свои связи с Ираком, Ираном и Северной Кореей также начинает раздражать Вашингтон. На прошлой неделе министр обороны США Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) заявил, что Россия, "выставляя напоказ" свои отношения с "террористическими" государствами, действует во вред собственным интересам.
Но подоплека этой проблемы, возможно, менее значимая, чем представляется на первый взгляд. Действительно, Россия огорчила Соединенные Штаты тем, что готовит подписание экономического соглашения с Ираком, в соответствии с которым Ирак обещает в ближайшие 10 лет заплатить 40 млрд. долл. США или более за контракты с российскими компаниями. Но вполне возможно также, что это российский способ определить цену своих экономических интересов в Ираке. Возможно, это служит указанием, что, пока эти связи уважаются и охраняются, Россия не станет возражать против насильственного устранения от власти Саддама Хуссейна (Saddam Hussein).
Аналогичным образом, публично предложив в июле построить еще пять атомных реакторов в Иране, в дополнение к уже строящемуся реактору, Россия, быть может, просто подняла свою "цену на этикетке" за прекращение своего сотрудничества с Ираном в ядерной области, как того требуют Соединенные Штаты.
Что касается Северной Кореи, Россия сделала скромную дипломатическую ставку, которая, кажется, начинает давать отдачу. Обхаживая северокорейского диктатора Ким Чен Ира (Kim Jong-il), Россия частично заменила Китай в роли главного союзника Пхеньяна. Недавно Северная Корея объявила о своих первых экономических реформах и, как говорят, обратилась к Японии за помощью в деле налаживания своих отношений с Соединенными Штатами. Г-н Путин может по праву требовать похвалы за то, что способствовал выманиванию Северной Кореи из ее раковины.
Исходя из нынешних тенденций, трудно себе представить какие-либо столь же оптимистичные сценарии для решения чеченской проблемы. Масштабы разрушений в этой республике уже настолько велики, а взаимная ненависть россиян и чеченцев настолько глубока, что стороны сцепились в почти средневековой схватке, на которую другие страны могут лишь смотреть с ужасом и с плохо скрытым отвращением.
Олег Миронов, представитель правительства по правам человека, возвратившийся из Чечни на прошлой неделе, говорит, что трудно отличить российских солдат от чеченских бандитов. "Самое ужасающее в том, что солдаты своими действиями способствуют росту рядов воинствующих сепаратистов", - сказал он.
Пожалуй, единственная надежда для Чечни может появиться, если Россия сумеет заставить себя сделать переоценку того урона, который эта война наносит ее экономической и социальной основе и ее отношениям с Западом в контексте ее прозападной, надо полагать, внешней политики. Россия не может надеяться, что западные страны будут полностью ей доверять, пока она демонстрирует - ведя практически бесконтрольную гражданскую войну - что фундаментальным образом отличается от них.
Заявка г-на Путина на объединение России с Западом сводит вопрос о Чечне к относительно простой дилемме. Либо продолжающаяся чеченская война нарушит сближение России с Западом, либо сближение России с Западом сможет помочь прекратить чеченскую войну. Второй из вышеназванных исходов подразумевает оказание России международной помощи, как военной, так и финансовой, чтобы решить проблему, которую она до настоящего времени именует своим внутренним делом.
На этой неделе газета "The Financial Times" выдвинула предложение, что Запад сможет спасти Россию от себя самой, предложив ей столько помощи на реконструкцию Чечни под прямым международным контролем, что Россия просто не сможет от нее отказаться. Эта идея попала на первые страницы российской прессы. Консервативная "Независимая Газета" в статье под заголовком "Прощай, Кавказ" расценила предложение газеты "The Financial Times" как свидетельство того, что разрабатываются планы установления Соединенными Штатами контроля над Грузией, Азербайджаном и Чечней.
Перспектива наводнения Чечни иностранными миротворцами, администраторами, бухгалтерами, строителями и инженерами многим российским политикам показалась бы оскорблением для российского суверенитета, как бы тесно эти иностранцы ни контактировали с правительством России. К скептикам, пожалуй, примкнули бы высокопоставленные лица, близкие к г-ну Путину, включая его министра оборона Сергея Иванова, который в прошлом году поначалу противился присутствию Соединенных Штатов в Средней Азии.
Но более важным соображением для российских политиков станет эффект подобного плана на российское общественное мнение. В 2003-2004 году состоятся парламентские и президентские выборы. Одобрят ли этот план избиратели?
С учетом изоляции Чечни от остальной России и принимая во внимание усталость и безразличие, с которым большинство россиян стали смотреть на продолжающуюся там войну, трудно в принципе представить себе, почему бы им внезапно начать возмущаться планами, рассчитанными на установление в Чечне мира.
Это было бы особенно справедливо, если бы г-н Путин представил восстановление Чечни с помощью денег Запада как логический триумф его собственной дипломатии. Он обещал покончить с войной, когда в 2000 году впервые был избран президентом. Кто станет винить его сейчас за то, что он пошел и нашел ресурсы для выполнения этого обещания?
