То, что Запад одержал победу в «холодной войне», мы обязаны решительности и масштабному мышлению двух людей: Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) и Рональду Рейгану (Ronald Reagan). Преемник Рейгана Джордж Буш-старший, которому плоды этой победы упали прямо в руки, был скроен по-другому. Типичные высказывания в его воспоминаниях звучат так: «Я был решительно настроен не связывать себя обязательствами». Или так: «Я встречаюсь с делегацией из Сената. Они говорят, я должен что-то делать, но не говорят, что это что-то».
По своей природе Буш подходил к должности, которую он занимал при Рейгане в течение восьми лет: он был прирожденным заместителем. Буш, конечно, был одним из тех, кто провозглашал «новый мировой порядок», когда с началом войны в Персидском заливе на какое-то мгновение показалось, что мечта Рузвельта (Roosevelt) о подконтрольном ООН и реализуемом сверхдержавами международном порядке станет реальностью. Но подобные крупные проекты были по большому счету не его делом. В кругу советников он отмахивался от них, называя их «этими провидческими историями». Но это был, по-видимому, счастливый случай, что в Овальном кабинете или в своем загородном владении в Кеннебункпорте находился этот доброжелательный, умеренный, осторожный и нерешительный человек - Буш медлительный, - когда «империя зла» (как ее называл Рейган) начала таять в руках Горбачева.
События быстро сменяли друг друга, выходили из-под контроля провидцев и давали людям и странам, которые до того момента играли второстепенную роль, исторический шанс: Борису Ельцину - в России, Гельмуту Колю (Helmut Kohl) - в Германии. «Было бы прекрасно, если бы могли утверждать, будто катализатором перемен была наша восточная политика, - пишет бывший советник по национальной безопасности президента и куратор этих мемуаров Брент Скоукрофт (Brent Scowcroft) и признается. - Это не тот случай». Тут хорошо было уже одно, что американский президент был достаточно честен, чтобы понимать, что «он не многое может сделать, кроме того, что производить впечатление деловитости». В остальном же он вел себя как честный маклер, державший в исключительно щекотливой ситуации открытыми каналы для взаимодействия между переговаривающимися сторонами.
Ни Горбачев, ни Тэтчер не хотели, например, воссоединения Германии. Воссоединение произойдет «не при моей жизни», заявлял Горбачев еще в конце ноября 1989 года в ответ на «десять пунктов» Коля. Страх Тэтчер перед немецким доминированием в Европе, ее неприязнь к Колю и симпатии к Горбачеву заставили ее, по крайней мере, «замедлить» процесс объединения. Буш был тем человеком, который, по его собственным свидетельствам, решил «заставить Коля изложить ему ключевые тезисы», в любом случае, как это сформулировал Скоукрофт, «передал Колю руководящую роль». Когда динамика процесса воссоединения стала необратимой, Буш снова оказался тем человеком, который вместе с Колем настаивал в противовес фантастическим конструкциям таких мудрых людей, как Киссинджер (Kissinger) или Геншер (Genscher), не говоря уже о немецких левых, на интеграции в НАТО всей Германии. И он смог убедить Горбачева в том, что единая Германия в НАТО была бы менее опасной для своих восточных соседей, чем Германия вне западного союза. Трудно представить, к чему бы привела политика нейтралитета Берлинскую республику сегодня, и куда бы она могла ее еще завести.
Воспоминания неординарной личности более захватывающие, чем мемуары, скорее, посредственного актера на политической сцене, но Джордж Буш все же не Мэгги Тэтчер. Книга, написанная и без того сухим языком, стала мучением для чтения из-за скандально небрежного перевода. Такой, сделанной без всякой любви книги человек, которому Германия многим обязана, действительно не заслуживает.
Джордж Буш и Брент Скоукрофт: Новый мир. Американская внешняя политика в период перелома.
A.d. Amerikan. V. Stephan Fuchs. Ullstein, Berlin 1999. 392 S., 36 Mark
