Вопрос. После 11 сентября мир действительно изменился или это лишь точка зрения американцев?
Ответ. Понятно, почему реакция Соединенных Штатов, нападение против которых было впервые совершено именно на их территории, была интенсивнее, чем у остальной части планеты. Но мне было интересно наблюдать и за тем, какую реакцию вызвала эта катастрофа, например, у немцев, и в других странах. Полагаю, что события того сентябрьского дня изменили не только Соединенные Штаты, но и весь мир. Первое изумление связано с тем, насколько быстро была создана международная коалиция. И Германия решила нарушить традицию и вывести войска за пределы Европы. События, произошедшие в Нью-Йорке и Вашингтоне, показали, что существуют частные способы ведения войны, те, которые используют террористические организации, а мы должны от них защищаться, используя соответствующие способы борьбы, в том числе и милитаристские. Если мы допустим, чтобы чувство заинтересованности друг в друге нарушилось из-за каких-то действий, предпринимаемых исключительно одной из сторон, то это станет серьезной ошибкой.
В. Ваш новый министр обороны Петер Штрук заявил, что Саддам Хусейн не представляет собой никакой опасности для Германии, а Кондолиза Райс считает, что под угрозой находится весь мир.
О. Думаю, что правда находится где-то посередине. Вне всякого сомнения, диктаторы представляют собой опасность. И главным вопросом является вопрос о том, что они могут сделать и что бы они хотели сделать для превращения своих угроз в реальность. Проблема, связанная с Саддамом Хусейном, заключается в определении возможностей, имеющихся в его распоряжении, для ведения политической и вооруженной борьбы. Если рассматривать эту проблему с точки зрения политики, то возможностей у него нет никаких, за исключением той, что он заставит весь арабский мир с ним объединиться. О вооруженной борьбе говорить сложно. По моему мнению, в мире есть люди, которые, подобно Кондолизе Райс, склонны преувеличивать опасность, и те - , кто ее недооценивает. Именно по этой причине я и был недоволен изменением отношения к Саддаму Хусейну. Полагаю, что мы - мы все вместе - смогли изолировать его политически, у нас была реальная возможность оказывать на него дипломатическое и экономическое давление, и таким образом добиться повторного возвращения в эту страну наблюдателей. Настоящие проблемы начались, когда были изменены цели, когда Соединенные Штаты поставили крест на возможности оказания любого давления на Ирак, дабы эта страна вновь приняла у себя наблюдателей. Наблюдателей, необходимых для того, чтобы мы знали реальную ситуацию в стране, и у нас не было бы необходимости делать свои заключения, основываясь на предположениях или информации разведслужб. Как мы можем оказывать на кого-либо давление, заявляя, что, даже если он согласится на наши условия, мы его все равно уничтожим? Полагаю, что изменение Соединенными Штатами стратегии, усложнило положение вещей для всех, в том числе и для нас. Это первое. Следующее - это то, что нужны совещания, консультации. В старину всегда говорили: прежде, чем сделать что-либо, надо посовещаться с друзьями.
В. Вы считаете, что Чейни говорит от имени президента Буша?
О. Я не могу говорить об этом. Проблема заключается в следующем: он скомпрометировал себя, или, похоже, что скомпрометировал, настолько серьезно, что сложно себе представить, как он сможет отступить назад. Думаю, что он совершил ошибку. Это можно было бы понять, если бы вопрос касался внутренней политики, но, очевидно, что он сильно усложнил положение тех, кто готов был начать оказывать на страну давление, чтобы она вновь согласилась принять наблюдателей. Недостаточно узнать из американской прессы о произнесенной им речи, в которой ясно расставлены все акценты: мы сделаем это, и нас не волнует точка зрения всего мира или наших союзников. Таким образом к другим не относятся. Кроме того, по имеющейся у меня информации, никто не имеет четкого представления о том политическом режиме, который может установиться на Ближнем Востоке или в умеренных арабских странах, или о том, к какому политическому режиму приведет военная интервенция Ирака. А это знать необходимо.
В. Сначала мне показалось, что Вы говорите о невозможности проведения односторонних действий против Ирака. Затем мне показалось, что Вы сказали о неучастии в военной операции Германии, вне зависимости от того, какую резолюцию примет ООН. Какое из утверждений можно считать истинным?
О. Без резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций наша конституция не позволяет нам принимать какое бы то ни было участие в военных действиях. Но аргументов против начала военной интервенции настолько много и они настолько вески, что я был бы против возможного нападения, даже если бы ООН высказалась за его проведение.
