Вопрос. Где Вы находились утром 11 сентября?
Ответ. Я находилась у себя в кабинете, разбирала документы и готовилась к утренней встрече со своими сотрудниками. В этот момент вошел мой помощник и сказал: «Самолет врезался в башни-близнецы». Я автоматически подумала, что речь идет о маленьком, двухмоторном самолете, сбившемся с курса.
В. И тогда Вы проинформировали президента?
О. В то время он находился в одной из школ Флориды. Я сообщила ему: «Господин президент в Башни-Близнецы врезался самолет». «Ответ был следующий: «Какое ужасное происшествие. Держите меня в курсе». После этого я вернулась на совещание, тогда и пришло известие о том, что второй самолет врезался в Башни-Близнецы. И в тот момент я поняла: «Бог мой! Ведь это нападение террористов». Тогда же я поняла, что это дело рук Аль-Каиды, но у меня не было времени, чтобы продолжать думать об этом. Я отправилась в свой кабинет и попыталась созвать на совещание всех высокопоставленных чиновников, отвечающих за внешнюю политику и безопасность.
В. И Белый Дом был полностью эвакуирован?
О. Да. Нам сообщили, что еще один самолет может врезаться в Белый Дом. По пути в бункер я еще раз позвонила президенту во Флориду, но он уже возвращался обратно. Я сказала ему: «Господин президент, Вам нельзя сюда возвращаться. Произошло еще одно нападение в Вашингтоне».
В. Когда-нибудь американцы будут себя чувствовать в такой же безопасности как до событий 11 сентября?
О. Нет. Для нашей страны это был очень серьезный удар, показавший, что в основе нашей уязвимости лежат наша искренность и великодушие, которые террористы могут использовать против нас.
В. Когда Вы вступили в должность, проблема терроризма уже долгое время занимала особое положение. На самом деле, что, по Вашему мнению, могло произойти?
О. Нам было известно, что терроризм представлял собой большую опасность, а Аль-Каида угрожала США. Даже правительство предпринимало различные меры, чтобы предотвратить операции Аль-Каиды и задержать членов этой организации. Тем не менее, упомянутые меры после 11 сентября были изменены. Проблема заключалась в следующем: если более или менее конкретные данные отсутствуют, очень сложно реагировать должным образом.
В. Но информации было много.
О. Согласно информации, полученной нами в июне, июле и августе 2001 года события могли произойти за пределами страны. Встреча стран большой восьмерки в Генуе была самым вероятным объектом. У нас не было никаких сведений, что может быть совершено нападение такого масштаба, как терракты 11 сентября.
В. Но трагедия произошла, несмотря на то, что у агентов ФБР в Фениксе и Миннеаполисе были достаточно веские подозрения. Было известно значительное количество фактов, но никто не постарался собрать все их воедино. Может ли причина заключаться в том, что организации слишком велики, и потому ими сложно управлять?
О. Да, вероятнее всего. Именно потому мы проводим в настоящий момент целую серию реформ, затрагивающих наши секретные службы. Директор ФБР - Боб Мюллер (Bob Mueller) - первым заявил, что ФБР необходимо работать более эффективно в области обработки информации. Так как США не хотели создавать никаких разведслужб, работающих внутри страны, то ФБР превратилось в своеобразное подразделение полиции. Причина тому кроется в нашей политической культуре и основывается на нашем опыте, потому как никогда прежде ни одна держава не нападала на Соединенные Штаты на их же территории.
В. В своем выступлении в Университете Джонса Хопкинса Вы сравнили 11 сентября с эпохой после второй мировой войны. Почему?
О. Думаю, что развитие международной политики не было ни постоянным, ни равномерным, изменения к лучшему происходили лишь, когда Землю потрясали какие-либо события. Иногда именно война ставила под угрозу равновесие сил между державами, как это, например, произошло во время второй мировой войны. Иногда причиной хаоса в мире становились события, подобные 11 сентября. Для меня распад Советского Союза и трагедия 11 сентября это две своеобразные закладки, если так можно сказать. Они определяют эпоху, когда все мы задавали себе вопрос о том, какими могут быть опасности после окончания холодной войны. Многие меня спрашивали: станет ли другая держава более сильной?
В. И бросит ли она вызов США - единственной уцелевшей сверхдержаве?
О. Другие задавали себе вопрос: смогут ли незначительные этнические конфликты повлиять на совместную жизнь соседствующих народов. Произойдет ли гуманитарная катастрофа? Голод? И внезапно, после 11 сентября все стало ясно: нам угрожает международный терроризм, а, возможно, и оружие массового поражения, которое может оказаться в руках государств, поддерживающих, в случае необходимости, террористов.
В. Как Вы считаете, солидарность европейских стран после событий 11 сентября это исключение?
О. Нет, это нечто гораздо большее. Эта солидарность родилась из той истины, что точно такая же трагедия может произойти и с Лондоном, и с Парижем, и с Берлином. Террористы ненавидят Берлин, Лондон или Париж так же как и Нью-Йорк или Вашингтон, потому как именно эти страны создали свободное и открытое общество.
