Волгоград, Россия. Илья тихо плакал, уткнув голову в руки, чтобы спрятать свой страх 18-летнего юноши. Руслан безучастно глядел на все вокруг, временами кивая головой в знак согласия. Саша просто казался обозленным, когда задирал штанины своих ватных брюк, показывая красные рубцы на ногах, указывал на рану на голове и рассказывал, как у него постоянно ноют почки. Не выдержав насилия сослуживцев и опасаясь новых издевательств, эти трое молодых солдат срочной службы в этом месяце дезертировали из своей пожарной бригады в Сибири. Они оказались здесь, за сотни миль (1 сухопутная миля = 1,609 км), в подвале в Волгограде, и рассказали свои истории местной правозащитной группе "Право Матерей".
Всего за одни сутки на этой неделе в эту правозащитную группу обратились вместе с Ильей, Русланом и Сашей около полудюжины военнослужащих. Обыкновенно они приходят сюда испуганными парами или несчастливыми тройками - теневая армия дезертиров, существование которой российские военные нередко предпочитают игнорировать. Но на прошлой неделе в этот обветшалый волгоградский подвал толпой ввалились 54 срочнослужащих, все еще не снявших военной формы, утомленных и голодных после длившегося день и ночь пешего перехода со стрельбища, где они размещались. Они жаловались, что их командир жестоко избил пятерых солдат и угрожал избиением остальным. Это было крупнейшее массовое дезертирство, о котором только стало известно российской общественности.
Массовый побег солдат из своей части стал болезненно смущающим для города, который рассматривает само свое существование как свидетельство российской военной славы. Во второй мировой войне, когда Волгоград назывался Сталинградом, более 750000 советских солдат были убиты или ранены при обороне города от нацистов, которая стала одним из самых кровавых сражений той войны. Сегодня, сказал лидер регионального парламента Вячеслав Коммисаров, "российской армии, о которой стоило бы говорить, больше нет┘ Усама бен Ладен (Osama bin Laden) мог бы облачиться в нашу военную форму и промаршировать с Дальнего Востока в Москву, и никто бы его не заметил".
Массовое дезертирство в Волгограде случилось в тот момент, когда долгие и неубедительные дебаты по поводу того, как реформировать погрязшую в коррупции, недофинансируемую российскую армию, снова приобрели актуальность. Президент Владимир Путин обещал широкомасштабные перемены с целью трансформации военной организации, однако это обещание еще предстоит выполнить. Война в Чечне продолжается, ежедневно напоминая о неспособности военных победить в конфликте, который Кремль давным-давно объявил завершенным. Даже скромный эксперимент по созданию первой дивизии, целиком состоящей из контрактников, начатый в этом месяце в западном российском городе Пскове, быстро увяз в рутине, став образчиком не реформы, а препятствий этой реформе.
В Москве на следующей день после известия о массовом дезертирстве в Волгограде российский парламент открыл свою новую сессию со слушаний за закрытыми дверями, на которых с докладом об отчаянном положении в армии выступил министр обороны Сергей Иванов. Согласно сообщениям российских средств массовой информации (СМИ), он предупредил о "кризисе системы обязательной воинской повинности": военные сумели призвать на действительную военную службу всего 11% того количества призывников, которое им требовалось.
Те, кто все же пришел на призывные пункты, сказал он, нередко находятся в такой плохой физической форме, что нужны многие месяцы усиленного питания, чтобы они пришли в норму. Даже по официальной статистике, которая, как считают правозащитники, является далеко не полной, дезертирство является очень серьезной проблемой в армии: в первой половине текущего года самовольно покинули свою часть 2270 военнослужащих. Растет и число самоубийств в армии: в первой половине 2002 года их было 89 по сравнению с примерно 70 случаями за тот же период прошлого года. В текущем году 127 солдат погибли в силу причин, не связанных с боевыми действиями.
Недавние опросы общественного мнения документируют кризис веры в треснувшую военную организацию. Согласно опросу, проведенному фондом "Общественное мнение", 49% россиян негативно оценивают состояние вооруженных сил, тогда как всего 19% смотрят на вещи положительно. За последнее десятилетие когда-то могущественные советские вооруженные силы развалились, сократившись с 5 миллионов, охранявших обширную советскую империю, до 1,2-миллионной тени собственного прошлого. Политики во всем политическом спектре давно уже согласны с тем, что единственный путь реформирования армии - отменить обязательный призыв на военную службу и сделать армию меньшей по численности, но более профессиональной. Г-н Путин в своем обращении к народу в этом году повторил свое обещание: "Мы не можем и дальше тянуть с реформой (вооруженных сил - прим. пер.)".
Но именно это и происходит.
В Пскове, где вроде бы опробуется модель будущего на 76-й воздушно-десантной дивизии, которая трансформируется в соединение, где будут служить исключительно одни контрактники, официальные лица заявляют, что не могут найти достаточное число добровольцев, чтобы продолжить этот эксперимент. Военное командование жалуется по поводу непомерно высоких расходов на перевод этого соединения на контрактную основу, а на прошлой неделе один высокопоставленный чиновник объявил, что эти усилия "стоят на грани провала".
Массовое дезертирство в Волгограде было наихудшим случаем для противящихся реформам в армии российских генералов, ибо оно высветило их самую серьезную проблему в таких масштабах, что игнорировать или скрыть ее было невозможно. Это дезертирство стало "пощечиной всему офицерскому корпусу", как сказал один высокопоставленный военный чин, пожелавший остаться неназванным. "Офицерам не пристало так избивать своих подчиненных", - заявил он.
В подвальном помещении правозащитной группы "Право Матерей" основавшая ее страстная женщина, Татьяна Зазуленко, коротко поведала о подпольной армии дезертиров. Каждый год, сказала она, ее группа рассматривает до 1000 заявлений с просьбой о помощи от срочнослужащих и их родителей, 80% из которых связаны с дезертирством. Большинство солдат отчаянно бедны и необразованны; богатые или образованные заслуживают или покупают себе отсрочки, предоставляемые студентам университетов. Многие новобранцы больны или физически неполноценны, поэтому их вообще не следовало призывать на военную службу, сказала она. Почти все жалуются на "дедовщину".
Г-жа Зазуленко сказала, что получает много жалоб от солдат 20-й мотострелковой дивизии, из которой на этой неделе дезертировали 54 человека. Они дислоцированы на находящемся неподалеку стрельбище "Прудбой", которое получило печальную известность по причине жестокого обращения со срочнослужащими. Несколько лет назад один офицер наказал двоих новобранцев, сбросив их в шурф; один из них умер, когда на него обрушилось перекрытие.
Тем не менее, отметила г-жа Зазуленко, "даже я была поражена", когда в прошлый понедельник после 19 часов в ее кабинет втиснулась толпа дезертиров. Незадолго до того она получила телефонный звонок от одного из солдат, который ей сказал "Нас тут много", но, как она говорит, "я думала, что их трое-четверо, как обычно". Только когда она услыхала топот множества ног на лестнице, она поняла, что этот случай дезертирства является особенным. Утомленные, голодные парни попросили молока и хлеба. Жильцы расположенного над подвалом многоквартирного дома, когда до них дошел слух о солдатах, стали выносить им печенье, фрукты и сигареты. В своем кабинете г-жа Зазуленко стала записывать их истории. Затем было решено, что 54 солдата проведут ночь в кабинетах ее организации, а утром явятся в городскую военную прокуратуру.
Вместо этого, после того как г-жа Зазуленко ушла домой, высокие военные чины, до которых, наконец, дошло известие о побеге, совершенном 2 дня тому назад, ворвались в помещение группы "Право Матерей" и увели солдат. Она узнала об этом по телефону в 2 часа ночи.
На следующее утро, когда эта новость распространилась по городу, военные попытались "скорректировать" всю историю дезертирства, объявив даже, что солдат забрали, когда они направлялись в военную прокуратуру, что было неправдой. "Это была попытка спасти лицо", - сказала г-жа Зазуленко.
В этот момент интервью с ней было прервано раздавшимся телефонным звонком. На линии была одна запаниковавшая железнодорожная служащая. Она укрывает молодого беглеца, сообщила эта женщина, и боится, что он попадет в руки военных. Г-жа Зазуленко отправила к ней своего помощника, чтобы забрать дезертира. Его история была одним из многих чрезвычайных событий этой недели в организации "Право Матерей". Андрей, прибывший в кабинет через час, оказался худощавым 18-летним парнем в тенниске. Он сказал, что они с дружком убежали из своей части в Астрахани, примерно в 250 милях к юго-востоку от Волгограда, примерно неделю назад. Эти двое позаимствовали у друзей в части гражданскую одежду, затем перепрыгнули через ограду, вспоминал он. Они шли пешком 3 суток, не имея ни продуктов питания, ни денег. Затем их подобрал водитель грузовика, который и довез их до Волгограда.
Как и многие другие дезертиры, Андрей сказал, что бежал от насилия и вымогательства. Призванный из Ставропольской области, которая находится примерно в 300 милях юго-западнее Волгограда, он начал службу в армии только нынешним летом. Почти сразу же один офицер на глазах Андрея избил другого срочнослужащего, разбив ему голову табуреткой. Затем, сказал Андрей, один лейтенант приказал ему и его приятелю принести ему взятку в сумме 10000 рублей. Он пинал их ногами и угрожал новыми избиениями, сказал Андрей.
Утром во вторник Андрей был на железнодорожном вокзале Волгограда. Когда он попросил работавшую там женщину помочь ему позвонить домой, она вместо этого позвонила в организацию "Право Матерей". Андрей не сказал ей, что является сыном высокопоставленного офицера военной контрразведки. Тот факт, что даже сын офицера высокого ранга может дезертировать из армии, сказала позднее г-жа Зазуленко, "невероятен. Мы ему просто не поверили". Но позднее в тот день Андрей все же дозвонился своему отцу. "Я думаю, он поймет, почему я это сделал", - сказал Андрей.
Между тем, однако, тяжкие испытания только начинались для ранее появившейся у г-жи Зазуленко троицы беглецов, Ильи, Руслана и Саши. Тем утром Руслана увели прочь в наручниках из помещения волгоградской почты, где он пытался по общественному телефону позвонить своей матери. Мать Саши, Валентина, снова вернулась в организацию "Право Матерей" вся в слезах, спрашивая, что делать дальше. Она укрывала у себя двух других парней. "Что нам делать? - рыдала она. - Если их отправят обратно в часть, их там убьют".
