Когда я слушаю рассуждения противников войны против Ирака, у меня создается полное впечатление дежа вю. Когда я в девяностых годах занимал ответственные посты в госдепартаменте, то выслушал целую серию весомых доводов в пользу отказа от объявления войны Ираку:
- На одном из совещаний тогдашнего президента Джорджа Буша-отца (George Bush) со своими консультантами по внешней политике, эксперт по арабскому миру Кристин Хелмс (Christine Helmes) заявила, что в случае объявления войны Ираку, мы спровоцируем региональную катастрофу, внесем сумятицу в ряды наших друзей и усложним внешнеторговые связи Соединенных Штатов с упомянутым регионом на ближайшие двадцать лет.
- На одном из заседаний Конгресса адмирал Уильям Кроу (William Crowe), бывший председатель комитета начальников штабов вооруженных сил США, сказал, что стоимость военной операции будет запредельной, а задача перед армией будет стоять чрезвычайно тяжелая.
- В Сенате сенатор Брэдли (Bradley) заявил, что даже в случае победы в подобной войне, за нее придется заплатить слишком высокую цену, а результат войны может привести к образованию «пустующей ниши власти и вызвать хаос среди населения Ирака». А, кроме того, превратить США «в главного врага миллионов арабов в течение нескольких поколений».
- На встрече с президентом Бушем в сентябре 1990 года Горбачев обратился к общеизвестному аргументу, неоднократно повторенному различными экспертами. Президент СССР сказал, что палестинская «интифада» и ответные меры, принимаемые израильтянами, настолько отравили всю обстановку в регионе, что нам бесполезно надеяться на поддержку арабских стран в войне против Ирака, за исключением случая, когда мы предпримем решительные шаги для урегулирования ближневосточного конфликта. В значительной степени президент Горбачев, точно так же, как сегодня Кофи Аннан (Kofi Annan), полагал, что необходимо созвать международную конференцию для поиска путей решения арабо-израильского конфликта, и в то же самое время отстаивал в отношении Ирака политику, ограниченную одними лишь санкциями. Президент Буш отверг политику «взаимосвязи» между двумя проблемами, подчеркнув, что лишь покончив с иракской агрессией, мы сможем впоследствии обратить наше внимание на урегулирование арабо-израильского конфликта.
Тот факт, что вышеперечисленные утверждения оказались на тот момент ошибочными, никоим образом не означает, что таковыми они окажутся и сейчас. Очевидно, что между двумя случаями существуют различия, которые и необходимо учитывать. В 1990-1991 налицо была невиданная прежде агрессия со стороны Ирака. И, если предположить, что указанного факта недостаточно для опровержения всех вышеперечисленных аргументов, то можно вспомнить, что Ирак на тот момент представлял собой гораздо более явную опасность для своих арабских соседей, чем сегодняшняя потенциальная опасность, исходящая от Саддама (Sadam). Сегодня эта проблема не воспринимается как неотложная, а арабо-израильский конфликт, в значительной мере благодаря демонстрируемым повсюду киносъемкам и фотографиям страдающих палестинцев, привел к сплочению арабского мира и давлению на правителей стран региона. И, конечно же, правительство Буша-старшего стремилось создать международную коалицию против Ирака, пытаясь таким образом показать, что эта проблема с Ираком касается всего мира, а не только Саддама и Соединенных Штатов.
Настолько ли глубоки различия между ситуацией, сложившейся сегодня, и той, одиннадцатилетней давности, чтобы аргументы, бывшие в прошлом несправедливыми, оказались таковыми и сейчас? Критикам действий американской администрации стоило бы обратить внимание не только на различия, но и на сходство с событиями прошлого. И, в то же самое время, было бы неплохо сделать выводы и из афганского урока.
До начала и даже во время проведения первых этапов войны в Афганистане, не было нехватки в предсказателях, утверждавших, что арабские улицы восстанут против американцев, если мы будем продолжать настаивать на смене правящего исламского режима, пусть даже такого экстремистского, как режим талибов. Совершенно очевидно, что этого не произошло. В определенной степени этот факт можно объяснить тем, что наша борьба против талибов и Аль-Каиды была оправдана ужасом, пережитым Америкой 11 сентября; но вполне очевидно, что подобное объяснение не единственное. Весь арабский и исламский мир стал свидетелем настоящей радости афганцев после их освобождения от талибов. В тот момент никто не критиковал военную операцию, проведенную американцами.
Представим себе жизнь Багдада после освобождения иракского народа от Саддама Хусейна, создавшего в своей стране самый настоящий, последний на земле, сталинский режим правления. На его вездесущей разведслужбе лежит задача дробить общество на отдельные частицы и вселять в людей такой страх, что они перестают доверять друг другу, опасаясь быть обвиненными в измене, посаженными в тюрьму и лишенными жизни. Войны Саддама против Ирана и Кувейта обошлись иракскому народу в астрономическую сумму. Его настойчивое стремление получить оружие массового поражения стоили Ираку экономических санкций, действующих в течение последних одиннадцати лет; но за все это платит не Саддам, а его народ. Праздники афганского народа в Кабуле после свержения режима талибов покажутся простой прогулкой на свежем воздухе, по сравнению с той радостью, что захлестнет улицы иракских городов после освобождения народа Ирака от гнета правления Саддама Хусейна. И это ощущение свободы и эйфории будет царить на экранах всех телевизоров арабского мира и Ближнего Востока. Какой араб тогда кинет камень в Соединенные Штаты? Кто из наших арабских союзников будет противиться военной операции?
И, если одна сторона, то есть критики развертывания военных действий против Ирака, должны учитывать указанные совпадения между прошлым и настоящим и извлечь урок из афганской кампании, то другой стороне - администрации Соединенных Штатов - необходимо рассмотреть ряд вопросов, прежде чем президент Буш примет окончательное решение. В первую очередь выбор военного пути противостояния Саддаму Хусейну будет иметь последствия, которые коснутся менталитета и позиции некоторых стран арабского мира, от которых мы зависим. Чем больше сил мы намереваемся использовать в ходе военной кампании, тем большее количество удобно расположенных военных баз нам будут необходимо. Таким образом, чем масштабнее будет зона концентрации военных сил, тем большим будет давление на наших арабских друзей. И в самом деле на тот момент данная война не принесет ничего позитивного, можно прогнозировать лишь увеличение страданий иракского народа. Саудовская Аравия предоставит свои военные базы лишь в том случае, если нападение на Ирак будет одобрено ООН. Однако, если базы Садовской Аравии не окажутся жизненно необходимыми, то саудовцы понадобятся нам лишь для поддержки тех стран региона Персидского залива, в которых мы намереваемся расположить свои войска: Кувейт, Катар, Бахрейн и Оман. В случае же, если базы на территории Саудовской Аравии, напротив, окажутся необходимыми, перед президентом Бушем и его правительством будет стоять тяжелейшая задача. То внимание, которое в настоящий момент уделяется вопросу необходимости получения резолюции СБ ООН будет крайне важно: таким образом мы сможем показать, что испробовали все возможные средства - в том числе и усилия, направленные на урегулирование противостояния путем разрешения конфликта Организацией Объединенных Наций, - но все оказалось тщетным, и Ирак, управляемый Саддамом Хусейном, не желает демонтировать свои арсеналы оружия массового поражения.
Точно таким же образом администрация Буша должна будет приложить еще больше усилий для изменения сложившейся ситуации в отношениях между израильтянами и палестинцами. Кроме того, позиция Соединенных Штатов в этом вопросе может расположить в нашу пользу Саудовскую Аравию. Но реальные изменения в отношениях между израильтянами и палестинцами будут идти медленно, и, прежде всего, до тех пор пока палестинские реформаторы не получат в свои руки реальной власти. И потому, возможно, лучшей ставкой американской администрации в этом вопросе будет обещание со стороны Буша вплотную заняться арабо-израильским конфликтом после свержения диктатуры Саддама. Саудовская Аравия и другие страны этого региона осознают, что им не удастся остановить нас в намерении покончить с режимом Саддама, и потому обещание американцев сделать все возможное для достижения мира на Ближнем Востоке будет крайне важным фактором.
В следующую очередь президент Буш должен быть уверен в том, что мы справимся со всеми непредвиденными обстоятельствами, которые встретятся на нашем пути в этой войне. Нам необходимо одержать быструю победу и быть готовыми к возможному использованию Саддамом химического или бактериологического оружия - против наших войск, против наших арабских союзников и против израильтян. В 1991 году мы довели до сведения Саддама, что он не станет объектом нападения, если не будет применять нетрадиционные виды вооружений. Сегодня Саддам знает, что удар направлен именно против него, а потому у него есть все мотивы распространить войну на весь регион и показать, что будущая катастрофа коснется и его соседей. Но это не оговорка в пользу отказа от нападения на Ирак; скорее, это повод для того, чтобы президент Буш был твердо уверен, что у нас есть все необходимые средства для предотвращения угрозы и противостояния ей.
И, наконец, столкнувшись с такими сложностями в убеждении других в своей правоте, мы теперь знаем, что необходимо использовать веские аргументы и повторять их неоднократно. Выступление президента Буша в ООН - это напоминание всему миру о том, что Саддам не выполнил ни одного из данных им обещаний. Он не подчинился требованиям Организации Объединенных Наций и ослабил ее влияние, нарушив резолюции Совета Безопасности. У него было достаточно времени, чтобы отказаться от производства оружия массового поражения, положить конец санкциям и стать полноправным членом мирового сообщества. Учитывая все события прошлого, сложно поверить в то, что его стремление создать арсенал оружия массового поражения не будет прелюдией к шантажу или его открытому использованию. Даже такие критики позиции администрации президента Буша в отношении Саддама Хусейна, как Брент Скоукрофт (Brent Scowcroft) и Ларри Иглбергер (Larry Eagleberger), считают, что если в руках у Саддама вот-вот должно оказаться ядерное оружие, то нападение на него откладывать нельзя.
Проблема заключается в том, что мы не можем быть уверены. Прошло уже четыре года, как инспекторы ООН покинули территорию Ирака. Если мы займем выжидательную позицию, возможно, будет уже поздно; и прежде всего потому, что противостоять Саддаму, владеющему ядерным или биологическим оружием - это совершенно не то же самое, что бороться с Саддамом без этого арсенала. Мир станет гораздо опаснее, если мы будем сидеть и ждать, пока в его руках окажется подобное оружие. Как бы он его впоследствии не использовал: в качестве щита для устрашения своих соседей, чтобы те сдерживали свою региональную агрессию, или для реализации своих грандиозных маниакальных планов. При подобных условиях кто будет себя чувствовать уютно на Ближнем Востоке или в Европе? Кто тогда скажет, что ожидание было разумным?
У президента Джорджа Буша есть все для того, чтобы его аргументы звучали во всем мире так же веско, как и аргументы его отца в 1991 году. И было бы целесообразно, если бы он продолжал их использовать.
Деннис Росс - директор Вашингтонского Института ближневосточной политики. Был директором отделения политического планирования Госдепартамента США при президентстве Джорджа Буша-отца и специальным посланником президента Клинтона на Ближнем Востоке
