По понедельникам, в семь часов вечера, проходят съезды национал-большевистской партии (НБП). Заседания проходят в бункере - так называется московский подвал, напоминающий чем-то лабиринт - где между батареями парового отопления и развешанными плакатами с революционной тематикой собираются идеологические последователи Эдуарда Лимонова - писателя-провокатора, представителя андеграунда советской эпохи, нынче отсчитывающего дни в тюрьме одного из приволжских городов.
В апреле 2001 года 59-летний Лимонов был задержан в Сибири, в Алтайском крае. Основателя НБП обвиняют в совершении экзотических преступлений, и это обвинение может вылиться в тюремное заключение сроком более 20 лет. Лимонов обвиняется в незаконном приобретении и хранении оружия, в призывах к вооруженной борьбе и заговоре против главы правящего режима Казахстана - президента Нурсултана Назарбаева.
От результатов этого судебного процесса зависит будущее НБП. Национал-большевистская партия, основанная писателем в 1994 году, является одной из опор российского радикального движения. Лица, занимающие в этой организации высокие посты, утверждают, что в ряды партии вступило около 9000 человек, и ее ячейки работают в нескольких из бывших советских республик.
Сегодня на улицах российских городов можно встретить маргиналов самого различного толка. Банды молодых псевдо-моралистов сжигают книги таких авторов, как Владимир Сорокин; таинственные преступники устанавливают плакаты с антисемитскими надписями, к которым прикрепляют самодельные бомбы, а бритоголовые бьют своих и чужих лишь за то, что внешность этих людей отличается от арийской.
В широком спектре радикальных воззрений есть место и для последователей Лимонова, называющих себя русскими националистами. Но, в отличие от прочих партий, придерживающихся аналогичных взглядов, они не антисемиты, в основе их симпатий и антипатий не расистские критерии. Лимоновцы ставят перед собой революционную задачу «разрушить систему до основания» и ради своей прихоти комбинируют и правые и левые идеи.
Коньком НБП являются эстетика и устрашение. Воинственно-настроенные молодцы из партии Лимонова обладают чувством юмора, которого так не достает молодежи из Коммунистической партии Российской Федерации и многих других образований, слишком серьезно воспринимающих себя и свое дело. Нацболы - как они сами себя называют - балансируют на грани дозволенного, им нравится шокировать и дразнить окружающих.
«Национал-большевизм - это стиль». 18-летняя Ольга Шалина поясняет свое пристрастие к военной форме, произнося один из излюбленных лозунгов этой партии. В прошлый понедельник она приходила на заседание партии в берете а-ля Че Гевара (Che Guevara). Сегодня на ней строгая белая блузка, а волосы собраны на затылке и заплетены в косы, как у немецких учительниц. «Мне нравится эстетика фашизма, все эти фильмы, где стройными рядами идут крепкие, спортивные парни со светлыми волосами. Они так не похожи на сегодняшних военных - слабых и расхлябанных», - объясняет девушка. Ее словарный запас изобилует нацистскими словечками, и, представляясь нам, она называет себя бункерфюрер, то есть главной в бункере. «В какой-нибудь военной организации я была бы молодым лейтенантом», - говорит Ольга. Она отвечает за сбор членских взносов (инфляция съедает все ежемесячные поступления в размере одного евро с каждого члена организации) и оповещает своих соратников о тренировках по рукопашному бою, которые организует их партия.
В официальной жизни Ольга - студентка, изучает математику и электронику. Большую же часть своей реальной жизни она проводит в бункере. «Я прихожу домой только для того, чтобы переодеться и взять деньги. Мои родители не против, хотя им хотелось бы, чтобы я все-таки получила высшее образование». «Мой отец - майор инженерных войск российской армии. Однажды он дал мне свежий номер «Лимонки» (здесь игра слов: такое название является не только производным от фамилии лидера партии, но на языке военных означает еще и название гранаты), так я и открыла для себя НБП», - добавляет она. Партийная газета «Лимонка» редактируется в этом самом бункере и продолжает выходить в свет, несмотря на то, что в июле московский суд постановил закрыть это издание. «У нас есть средства. Тираж газеты - 11500 экземпляров, что для радикальной группы является выдающимся показателем», - говорит 21 студент, будущий инженер-металлург Александр Аверин, отвечающий в НБП за издание печатной продукции.
Как и Ольга, Александр - сын военного; он протягивает мне последний номер «Лимонки». Через кухню, где с потолка свисают клейкие ленты, облепленные приклеившимися к ним мухами, мы попадаем в зал заседаний в бункере. На одной из стен изображены официальные символы партии: на фоне красного флага белый круг, в котором нарисованы серп и молот. Слева от этой символики - два плаката: один с фотографией Лимонова, а второй - с рекламой страсбургской книжной ярмарки 1989 года. В те времена писатель Лимонов, покинувший СССР в 1974 году, блистал в Европе, благодаря таким своим произведениям, как «Это я, Эдичка», «Подросток Савенко» и «Палач».
В настоящий момент для Национал-большевистской партии настали тяжелые времена. Ее основатель и еще пять руководителей движения находятся в тюрьме. Денег нет, и партии вот-вот грозит выселение из бункера за невнесение арендной платы. Десяток нацболов остаются по ночам спать в подвале, чтобы иметь возможность оказать сопротивление, если их внезапно придут выгонять из помещения.
«Мы пытаемся выиграть время, но сделать ничего не можем. Комитет по управлению имуществом Москвы расторг договор об аренде», - говорит исполняющий обязанности председателя партии Анатолий Тишин. Остальные члены НБП называют его гауляйтером, проводя очевидную аналогию с немецкой национал-социалистической партией. «Деньги нам необходимы для поддержки Лимонова. Мы направили двух членов партии в Саратов, чтобы они носили ему в тюрьму продукты», - говорит Тишин. Отправленных в Саратов нацболов Михаила и Владимира встретили не слишком дружелюбно. По словам исполняющего обязанности председателя, в городе их избили, а нападавшими, скорее всего, были либо курсанты школы милиции, либо бритоголовые.
Среди пятидесяти человек (бритых, полубритых, с зализанными волосами), присутствующих на еженедельном собрании, находится и Надежда Воронова, та самая ткачиха, что однажды ударила бывшего президента СССР Михаила Горбачева букетом гвоздик по лицу. «На меня наложили лишь административное наказание», - говорит эта женщина, улыбаясь обворожительной улыбкой.
В политических мемуарах, написанных Лимоновым в тюрьме, Горбачев представлен в виде «деревенского дурачка», а Ельцин - как «каналья». Отзываясь о Путине, Тишин называет его «функционером-оппортунистом, неспособным руководить великой державой». Гауляйтер обвиняет президента в том, что он и есть «первый германофил России». «Путин готов продать японцам Курильские острова, а Калининград отдать немцам», - говорит Тишин. НБП поддерживает идею создания империи «от Владивостока до Гибралтара», основу которой будет составлять «российская цивилизация»; в этой империи «права нации» будут стоять выше «прав человека», а любые попытки сепаратизма «будут безжалостно караться».
35-летний Тишин оставил свою предыдущую работу, чтобы целиком посвятить себя делам партии. Пока и.о. находился в тюрьме на Украине (за захват одного из морских клубов в Севастополе) ему удалось набрать довольно большое число голосов на муниципальных выборах в одном из российских городов. По его мнению, таким успехом он обязан лозунгу своей предвыборной кампании: «Анатолий Тишин - работник морга. Думает о будущем». Сегодняшний гауляйтер думает именно о будущем. НБП зарегистрирована в одном из регионов, и ее руководители надеются, что партия останется легальной и после принятия нового закона, обязывающего все политические партии пройти повторную регистрацию в министерстве юстиции. Но для слова «революция» в этом министерстве места пока нет.
Тишин утверждает, что «революция - это не только политика, но также и мистика и эстетика». К несчастью для НБП это понятие не подразумевает под собой финансы. «Просите своих друзей, чтобы они вкладывали деньги в революцию», - призывает и.о. председателя, но приводимые им примеры из жизни русских меценатов, субсидировавших партию Ленина, выглядят не слишком убедительно. На настоящий момент партия живет за счет гонораров от произведений, которые Лимонов пишет в тюрьме.
В среде российских маргиналов не одни только нацболы переживают непростые времена. Адвокат Дмитрий Аграновский сообщил, что обе его подзащитные, состоящие в рядах «Поэтизированного объединения разработки теории общенародного счастья» (ПОРТОС), были приговорены к тюремному заключению сроком от 7 до 8 лет за нелегальное владение оружием.
Нацболы отстаивают дух и эстетику конструктивизма и революции двадцатых годов, но при этом идут еще дальше. «Мы поддерживаем систему, существовавшую в Советском Союзе вплоть до самой смерти Сталина в 1953 году. Возможно, Сталин и перегнул палку, но изменения, произошедшие в России со времен Горбачева, привели к жертвам, число которых значительно превышает число погибших в ГУЛАГе», - заявляет Тишин, который терпимо относится не только к бывшему диктатору, но и к литературному творчеству. Он даже заявил, что готов «драться до первой крови» с теми инквизиторами, что преследуют писателя Владимира Сорокина.
Спектр российского маргинального мира вовсе не выглядит однотонным. Пресс-секретарь партии Аверин (одет в старый поношенный свитер, на голове - копна темных курчавых волос) говорит, что ему больше нравится эстетика французских интеллектуалов - друзей Лимонова - нежели фашистские эмблемы. «Мы - антиглобалисты, мы против господства мирового капитализма», - заявляет он. Указывая на эмблему НБП со скрещенными серпом и молотом, которые сильно напоминают гитлеровскую свастику, он с горечью в голосе произносит: «Печально, что другие западные организации, с которыми мы могли бы сотрудничать, увидев эти символы, начинают бояться нас. Но не нам принадлежит право изменять их».
За несколько последних месяцев НБП организовала несколько акций протеста против политики Европейского Союза в отношении Калининграда. В конце августа, на Белорусском вокзале в Москве, поднимая над головой транспарант с надписью «Калининград - российский город», группа нацболов провела манифестацию. Двум десяткам молодых людей, облаченных в черное, с нашивкой на рукаве в виде скрещенных серпа и молота, мало кого удается остановить. Увидев в их руках транспарант, человек, спешащий на поезд, останавливается и несколько смущенно спрашивает: «А кто у нас собирается его отнять?».
ИЗ ФРАНЦИИ В ТЮРЬМУ
Эдуард Лимонов, живший в эмиграции в Нью-Йорке и Париже и вернувшийся в Москву в начале девяностых годов - персонаж неудобный и экстравагантный. Потрясенный событиями в Сербии, он в 1994 году основывает НБП, поддерживая в это время тесные отношения с российскими кругами. Защитники свободы слова, придерживающиеся либеральных взглядов и не симпатизирующие Лимонову, отнеслись более чем прохладно к судебному процессу писателя, обвинения в адрес которого кажутся довольно сомнительными. А в Париже более 50 французских деятелей культуры и бывших советских диссидентов направили Владимиру Путину открытое письмо в защиту Лимонова. «Я - невиновен», - написал в одном из писем Жаку Шираку (Jacques Chirac) сам подсудимый. Лимонов опубликовал во Франции 17 своих книг и в 1987 году получил французское гражданство. Писатель считает себя жертвой провокации со стороны российских служб безопасности и начинает уже верить в то, что «покойники, ушедшие в прошлое» вновь оживают. По мнению специалиста по экстремистским движениям в России Владимира Прибыловского, у властей есть рациональные мотивы для преследования Лимонова, потому как лидер НБП может перетянуть на свою сторону часть президентского электората, придерживающегося националистических взглядов. Кроме того, Прибыловский считает, что спецслужбы ничего не потеряют после упразднения НБП, в которую, в отличие от других маргинальных политических организаций, они не направили ни одного своего сотрудника. Как считает этот эксперт, гораздо сложнее будет вести судебное разбирательство против Народной национальной партии Александра Иванова-Сухаревского, вербующей бритоголовых.
