Марк Бжезинский в администрации президента Клинтона занимал пост директора по российским и евразийским вопросам в Совете национальной безопасности.
Вашингтон - На состоявшемся на прошлой неделе заседании пяти постоянных членов Совета Безопасности Организации Объединенных Наций российская делегация настаивала на том, что компетенция военных инспекторов в Ираке предоставляет им адекватную правовую основу для доступа к предоставляющим интерес для осмотра местам. Русские полагают, что обсуждение новой резолюции только еще больше отодвинет возвращение инспекторов. В частных беседах они спрашивали об обоснованности утверждений администрации Буша (Bush) о том, что Ирак имеет запасы оружия массового поражения.
Чем руководствуется Россия в своих действиях в Организации Объединенных Наций? Своими интересами, разумеется. Ирак должен России около 8 миллиардов долларов еще со времен Советского Союза; русские опасаются, что в случае смены режима новые власти откажутся выплачивать эти долги. Также имеют значение частные контракты, приносящие прибыль российским нефтяным компаниям. Осуществляемая под эгидой ООН программа "нефть в обмен на продовольствие" наиболее выгодна российской стороне. Сорок процентов нефти, которой Ирак торговал в рамках программы, продается российскими посредниками. Принимая во внимание бедственное состояние российской экономики, один миллиард долларов в год, который Россия получает в рамках выполнения программы, сам по себе является одним из важнейших факторов.
Русские также опасаются нестабильности в регионе, которая может быть вызвана сменой режима. Они беспокоятся, что после изгнания Саддама Хусейна (Saddam Hussein) конфликт между арабами и курдами может дестабилизировать обстановку в регионе. Ирак может расколоться - а у русских есть свои причины решительно защищать принципы территориальной целостности.
Внутренняя политика также имеет определенное значение. Российские сторонники жесткой линии, в том числе глава Коммунистической партии Геннадий Зюганов и ультраправый националист Владимир Жириновский, бывали в Багдаде и продолжают защищать интересы Саддама Хусейна в Москве. Президент Владимир Путин с политической точки зрения не может позволить себе быть воспринятым выполняющим требования Америки по Ираку, особенно если принять во внимание давнее недовольство России американским влиянием в мировых делах.
Однако российские руководители знают, насколько сильно администрация Буша хочет добиться принятия жесткой резолюции Организации Объединенных Наций по Ираку. Они знают, что если они разыграют свои карты правильно, то смогут заставить г-на Буша заплатить высокую цену за то, что он хочет получить. Чего может желать Россия в обмен на свою поддержку или на согласие не применять право вето при голосовании в Совете Безопасности?
Во-первых, Россия хочет получить четкие гарантии того, что ее экономические интересы в Ираке будут защищены (под этим подразумеваются гарантии выплаты долгов и удовлетворение нефтяных интересов России в Ираке после Саддама Хусейна). Во-вторых, Россия хотела бы иметь ничем не ограничиваемое право вторжения на территорию Грузии для борьбы с чеченскими боевиками. В-третьих, Россия хочет иметь нормальные торговые отношения с Соединенными Штатами, для чего требуется отменить вводимые поправкой Джексона-Вэника (Jackson-Vanik) торговые ограничения. Администрация Буша на самом деле может заключить сделку по первому пункту, в то время как выполнение второго требования было бы неразумным и опасным с точки зрения более широких интересов системы международных отношений. По последней проблеме администрация может предпринять какие-то шаги, хотя в данном случае действовать должен Конгресс. Поправка Джексона-Вэника была принята в 1974 году, чтобы наказать Советский Союз за то, что он препятствовал свободной эмиграции. Президент Буш попросил Конгресс отменить данный закон, однако до настоящего времени прогресса в данном вопросе не видно.
Пока Соединенные Штаты договариваются с Россией о ее поддержке принятия жестких резолюций, необходимо помнить о двух пунктах. Во-первых, вероятность того, что Россия в конце концов не займет нашу сторону, очень мала. Три года назад перед Россией стоял выбор: встать ли на сторону сербского президента Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic), или принять позицию Запада. Россия стала ключевым игроком, а ее премьер-министр Виктор Черномырдин занялся челночной дипломатией, пока Германия, Греция и другие европейские страны колебались. Россия тогда решила, что ее будущее - с Западом. Сегодня, хотя экономические ставки и выше, русские скорее всего сделают такой же выбор, решив, что будущее с нами лучше будущего с Саддамом Хусейном. Однако они попытаются получить наибольшую цену за свой выбор.
Во-вторых, если Россия сумеет получить наибольшую выгоду, российские лидеры могут потребовать и другие уступки у Запада, когда мы будем пытаться решать вопросы ядерной программы Ирана или общаться с руководителями Северной Кореи. Президент Буш должен убедить наших международных партнеров не эксплуатировать войну против терроризма, а присоединиться к ней для борьбы с ним.
