Андерс Аслунд является старшим научным сотрудником Фонда Карнеги за международный мир. Питер Бун является руководителем исследовательского отдела компании "Brunswick UBS Warburg" в Москве
9 октября 2002 года. В последние 3 года экономика России растет со средним ежегодным темпом 6,5%. Хотя некоторые ученые приписывают этот рост девальвации и восстановлению после кризиса, в подобных объяснениях не учитывается более важный фактор, По сравнению с докризисным январем 1998 года, производство в России растет такими темпами, которые заставляют казаться летаргическим рост производства в Соединенных Штатах.
Индустриальная трансформация России противоречит преобладающим идеям относительно предприятий после коммунизма. Многие думали, что крупные советские промышленные предприятия настолько безнадежны, что лучше их просто оставить, что было очень характерным в Центральной Европе. Массовую приватизацию в России осуждали как экономическое несчастье. Полагали, что новую экономику следует базировать на малом бизнесе, как в Польше.
Но Россия поставила под вопрос всю эту обыкновенную мудрость. Десяток крупных финансово-промышленных групп быстро трансформируют ее тяжелую индустрию, и все эти группы возглавляют российские граждане, в большинстве своем инженеры, которым идет третий десяток, но различного происхождения. Названия групп нередко являются интернациональными: "Alfa", "Basic Element", "Interros", "Severstal", "Sibneft", "Sistema", "Unitrans", "Wimm-Bill-Dann", "Yukos".
Эти группы обыкновенно являются конгломератами, где нефть или металл приносит деньги, которые вкладываются в производственные компании, купленные по бросовым ценам, причем многие - после российского финансового кризиса 1998 года. Хотя у каждой из групп имеются свои банки, они играют незначительную роль. Эти компании напоминают азиатские конгломераты, но в принципе это торговые компании. Новые владельцы обычно называют себя инвесторами в частную собственность, преследующими цель выправить положение дел в конкретной компании, а затем выгодно ее перепродать.
Приватизация является коренной причиной реструктуризации российских предприятий. Если не далее как 10 лет назад российская промышленность полностью принадлежала государству, сегодня 90% промышленных предприятий приватизированы, а 61% компаний имеют одну контролирующую группу акционеров. Все предприятия, которые добились большого успеха, находятся в частных руках.
Государственные компании по-прежнему прозябают. Несмотря на девальвацию и восстановление от кризиса "Газпром" едва способен удерживать добычу природного газа на прежнем уровне; а российские государственные секторы производства электроэнергии и телекоммуникаций находятся в чуть более хорошем положении. Если бы Россия не приватизировалась, вся ее промышленность оставалась бы плохо управляемой.
Пока что россияне доминируют в реструктуризации крупных предприятий по многим причинам. Они знают, как вести дела с региональными губернаторами и справляться с социальными обязательствами, и могут, когда нужно, увольнять до 80% своих служащих. Они также разбираются в том, как работают старые советские предприятия, и знают, как избавить их от вековой преступности, в то же время извлекая пользу из ценных технологий.
Эти новые владельцы явно не святые. Они неизменно вели жестокие битвы за контроль над своими предприятиями, зачастую нарушая права собственности и предпочитая, чтобы правительство было слабым. Однако право собственности изменило их побудительные мотивы. В последние годы они поддерживают радикальные налоговые реформы и правовые реформы; они поддержали новый союз президента Владимира Путина с Западом.
После первоначальной консолидации и реструктуризации российская промышленность стоит на краю дальнейших крупных перемен. Если первые шаги по увеличению производства требовали специфически российского умения, то российские бизнесмены понимают, что будущее требует иностранных технологий и умения. Некоторые выписывают из-за границы опытных менеджеров и технических специалистов, другие же продают свои компании иностранным инвесторам. Многие кончат тем, что станут делать и то, и другое сразу.
