В своем интервью Сорокин обращается к теме «писатель и власть». Ему самому в России предъявлено обвинение в распространении порнографии. Его поносили как выродившегося человека. В его романе «Голубое сало» в гомосексуальном экстазе целуются клоны политических икон Сталина и Хрущева. С июня в отношении 46-летнего российского драматурга, автора сценариев и писателя идет судебный процесс, инициированный «Идущими вместе» - молодежной организацией, близкой к президенту Путину.
"Abendblatt": Это происходит впервые в российской истории, когда нападкам подвергается литературное произведение?
Сорокин: Правильно. Солженицына прямо никогда не обвиняли, но он был вынужден покинуть страну. Другие процессы касались опубликования книг на Западе.
"Abendblatt": Своим абсурдным и сюрреалистичным стилем Вы отображаете в книгах ситуацию в России. Связана ли травля с политической критикой?
Сорокин: Так или иначе. Процесс - это попытка ввести снова цензуру. Если они проиграют, то смогут сказать: у нас нет закона, который бы запрещал писателю растлевать молодежь. Это будет поводом для принятия закона о запрете порнографии, который, в свое время, не подписал Ельцин. Но дискуссия относительно порнографии в литературе - это не определенное в своих рамках широкое поле. Ведь, кремлевских чиновников интересует совсем не порнография, а только их власть. Причина процесса против меня заключается в основе своей в борьбе между разными группировками. В России господствует новый политический климат. Весна закончилась. Начались первые заморозки перед тем, как выпадет снег.
"Abendblatt": Вы чувствуете опасность?
Сорокин: Ко мне уже приходили люди, которые советовали поставить на окна решетки. Но я пытаюсь работать, только что закончил либретто оперы для Большого театра. Пока я не чувствую реальной опасности. Но я знаю страну, в которой живу. Если этого пожелает государство, то меня раздавят как муху.
"Abendblatt": Излишне спрашивать о самом худшем из того, чего Вы ожидаете?
Сорокин: Приговор к двум годам заключения. Российские писатели так всегда страдали, что мне неловко, что мне грозит столь мягкое наказание. Но если серьезно, я стараюсь не думать о том, что может быть, кроме того, у меня опытный защитник. И солидарность коллег. Не всех. В мою поддержку выступил председатель Пен-клуба Андрей Битов и некоторые другие. Но для старого поколения я разрушитель их литературы, и оно молчит. Печально, что они применяют двойной стандарт. Если бы обвинили Войновича или Аксенова, поднялся бы большой шум.
"Abendblatt": Травля началась не после получения заказа для Большого театра?
Сорокин: Абсолютно точно. Ровно через 40 дней после подписания договора перед театром состоялась акция с унитазом по уничтожению моих книг.
"Abendblatt": О чем рассказывает опера, музыку к которой написал Леонид Десятников?
Сорокин: О клонированных композиторах прошлого: Моцарте (Mozart), Вагнере (Wagner), Верди (Verdi), Чайковском и Мусоргском. В постмодернистских экспериментах Леонида я нахожу параллели с моими методами работы с классической литературой.
"Abendblatt": Когда состоится премьера?
Сорокин: Срок завершения нашей работы - весна 2003 года. Все остальное, вероятно, зависит от того, как пойдет процесс. Пока еще идет следствие. В издательстве проведено три обыска. Когда начнутся заседания суда, я не знаю. Но я знаю, что мы выиграем.
