Тбилиси, Грузия, 18 октября 2002 года. Власти Грузии только что успешно завершили бескровную операцию сил безопасности в Панкисском ущелье, где, как подозревалось, нашли себе убежище с десяток чеченских боевиков. Это ущелье, которое теперь уже не является центром беззакония и преступности, контролируется грузинскими силами и доступно для российских и международных инспекционных групп.
Москва под предлогом борьбы с терроризмом угрожала распространить на Грузию ведущиеся на территории Чечни боевые действия. Однако действительной целью Москвы является изменение прозападной ориентации Грузии. Российский президент Владимир Путин и его ближайшие помощники публично намекали, что свобода рук в Грузии является частью цены, запрашиваемой Россией за то, что она не будет вмешиваться, если Соединенные Штаты нападут на Саддама Хусейна (Saddam Hussein) в Ираке.
Угрозы в адрес Грузии стали одним из важных раздражителей в американо-российских отношениях, что также подвергает опасности западные интересы относительно транзита каспийской нефти и природного газа. Следовательно, мирное восстановление порядка в Панкиси - и, собственно, любой шаг в направлении консолидации грузинского государства - является хорошей новостью также для прямого доступа Запада к каспийским энергоресурсам, как и для возглавляемой Соединенными Штатами борьбы против международного терроризма и связанных с этим угроз от оружия массового поражения (ОМП).
Зацикленность Москвы на проблеме Панкиси какое-то время отвлекала международное внимание от ее более далеко идущих шагов по воспрепятствованию прозападному курсу Грузии. Пришло время перенацелить политическое внимание на эти более крупные, гнойные проблемы, которые затрагивают не только Грузию, но и весь постсовесткий мировой порядок, доверие к международным организациям и перспективы демократического развития самой России. Эти нерешенные проблемы включают: войска и базы; миротворческие операции и разрешение "этнических" конфликтов; выполнение международных обязательств.
С советских времен на территории Грузии сохраняются три российские военные базы, на которых без всяких правовых оснований и вопреки воле Грузии размещаются около 8000 человек личного состава и крупные арсеналы оружия и военной техники. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) на своем саммите в 1999 году потребовала от России закрыть базу Гудаута к июлю 2001 года и провести с Грузией переговоры по базам Батуми и Ахалкалаки. Все страны - участницы ОБСЕ, включая и Россию, утвердили эти решения данного саммита. Тем не менее, Россия по сей день сохраняет за собой базу Гудаута и блокирует инспекции ОБСЕ, хотя такие инспекции являются обязательными в соответствии с Договором об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе. А тем временем Москва требует продлить сроки существования своих баз в Батуми и Ахалкалаки еще на 11 лет и в одностороннем порядке приостановила рекомендованные ОБСЕ переговоры с Грузией.
С другой стороны, Москва заявляет, что хочет от Запада денег в счет компенсации хотя бы части затрат на передислокацию войск из Грузии в Россию. Западным странам следует в срочном порядке благоприятно рассмотреть эту идею. Субсидирование вывода российских войск в 1990-х годах хорошо сработало в Германии и в прибалтийских государствах. В Грузии это будет стоить гораздо дешевле, в сравнении с теми, более ранними случаями, где речь шла о гораздо более крупных контингентах российских сил. Независимость Грузии и ее роль как транзитного коридора стоят гораздо дороже того, во что обойдется перемещение этих войск в Россию.
В данный момент присутствие этих войск в Грузии поощряет вооруженный этнический сепаратизм. В настроенной на отделение Абхазии перед мировым сообществом встает политическая и гуманитарная проблема этнических чисток, которая никак не решается. В первую очередь эта проблема была создана военной интервенцией России.
В этом году Россия распространила свое гражданство на жителей Абхазии и Северной Осетии, регионов, которые, по общему мнению (в том числе и по официальному мнению России), считаются неотъемлемыми частями Грузии. Российская дума приняла закон, который, по крайней мере, на бумаге, разрешает "прием" в Российскую Федерацию других государств или частей этих государств как ее субъектов. Не так давно в Абхазии побывала российская делегация на министерском уровне, которая обсуждала возможность приобретения российскими компаниями того, что фактически является собственностью грузинского государства. Не пора ли спросить г-на Путина, применяется ли еще, по его мнению, международное право в российско-грузинских отношениях?
В Абхазии и Южной Осетии (как и в молдавском Приднестровье) Москва стремится, чтобы за ней была закреплена эксклюзивная роль военного "миротворца" на постсоветских территориях. Параллельно она настаивает на своей ведущей роли как дипломатического посредника в местных конфликтах, которые сама же и разожгла и продолжает использовать в своих интересах. К счастью, Россия не получила никакого международного признания своей особой роли, хотя де-факто эта роль в определенной степени признана. Всякое формализованное признание или затянувшееся молчаливое согласие создало бы региональные сферы российского влияния, как в советские времена.
Именно в Абхазии в начале 1990-х годов Шамиль Басаев, Руслан Гелаев и многие сотни чеченских боевиков получили первый боевой опыт. Их вооружили, подготовили и переправили в район боевого предназначения для войны против Грузии российские военные. Тогда Москва не называла их "террористами".
Даже сегодня Москва продолжает укрывать у себя Игоря Георгадзе, подозреваемого в организации в 1995 году покушения на президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, заявляя, что его местонахождение властям неизвестно.
При г-не Путине российские средства массовой информации (СМИ) потеряли значительную часть своей свободы. Официальное освещение российско-грузинских отношений преследует цель оправдать неудачи российских войск в Чечне, поддержать угрозу применения силы против Грузии, вызвать антигрузинские настроения среди российской общественности и подготовить политическую атмосферу для возможной военной акции на грузинской территории. Такое неправильное использование СМИ подтверждает расхожее мнение, что неоимперские амбиции губительны для демократии внутри страны.
Кризис из-за Панкиси продолжался почти 2 года. Американская политическая поддержка спасает Грузию от возможной российской военной интервенции, в то время как американская программа подготовки и оснащения грузинской армии позволяет силам внутренней безопасности Грузии стабилизировать обстановку в стране.
Поскольку в Грузии создалась угроза серьезным западным экономическим интересам, следует рассматривать эту страну как пробный камень готовности г-на Путина согласиться на независимость образовавшихся на постсоветском пространстве государств и их выбор прозападной ориентации. Грузия также является тем местом, где Кремль может продемонстрировать, поддерживает ли он возглавляемые Соединенными Штатами усилия по борьбе с терроризмом как дело принципа или только хочет использовать этот вопрос в собственных интересах и пытаться торговаться. Короче говоря, Грузия является испытательным полигоном поведения г-на Путина на мировой арене.
