Москва, 24 октября 2002 года. Был обычный вечер среды, и Надежда Михайлова, пока она готовила еду, включила телевизор. Сообщение, прозвучавшее в вечерних новостях, казалось непостижимым. Она позвонила подруге, чтобы узнать, видела ли та этот сюжет.
Оказалось, что все так и есть. Зрители мюзикла "Норд-Ост", в числе которых были и две ее внучки, Ксюша и Настя, а также ее дочь Анна, оказались в заложниках у повстанцев. Девочки пошли в театр вместе со своими школьными друзьями. "Они целый месяц жили в ожидании этого культпохода, и вот, посмотрите, что из этого вышло, - сказала она, стоя перед оцеплением бойцов ОМОН'а в своей фланелевой шляпке и в зимней куртке и держа фотографии троих своих самых близких людей. - Я так боюсь".
Дети в возрасте 11 и 8 лет и их мама, 30-летняя учительница, находятся в страхе с того самого момента, когда вскоре после 21 часа по московскому времени в театр ворвалась группа в составе 40-50 чеченских террористов, включая женщин, и открыла в помещении стрельбу в воздух.
Милиция в среду вечером сообщила, что по меньшей мере девять детей были отпущены на свободу, хотя г-жа Михайлова не смогла удостовериться, были ли среди них ее внучки.
Зрители в шоке сообразили, что это все не кошмарный сон, когда, как сказал один свидетель, "мы увидели следы от пуль на стене" погруженного в полутьму театра. Один из актеров театра, который сумел выбраться наружу через открытое окно на третьем этаже, связав веревку из театральных костюмов, описывает сцену замешательства и ужаса, когда актеры бежали со сцены, а вооруженные люди стреляли в воздух и предупреждали всех, что это не розыгрыш.
Свидетели описали чеченских женщин, у которых к поясу была прикреплена взрывчатка. Один актер-ребенок сказал, что среди зрителей было несколько групп школьников. Автор этого мюзикла Алексей Ивашенко рассказал, как удалось бежать ему и четырем другим людям. "Нас заперли в костюмерной люди в масках, - сказал он. - Мы выбрались наружу через окно".
Снаружи шел холодный дождь до самого рассвета, когда под уличными фонарями собрались клочья тяжелого тумана. Родственники с безжизненными лицами стояли вперемежку с бойцами ОМОН'а и группами журналистов. Всем хотелось знать свежие новости. Но почти никаких новостей не приходило.
Кое-кто здесь вспоминал кровавое нападение на Буденновск в 1995 году, когда лидер чеченских повстанцев Шамиль Басаев взял в заложники 1200 человек в больнице. В ходе той осады и неудачной операции по освобождению заложников погибли более 100 человек. "Посмотрим, изменилось ли что-нибудь с тех пор, - сказал Сергей Пархоменко, редактор еженедельника "Журнал", который прибыл на место события. - Это нам покажет".
Одна мать, некая Ирина Гожева, с беспокойством ожидавшая в соседнем грязном дворике, не выражала оптимизма. "Ничего не изменилось, - сказала г-жа Гожева, чья 25-летняя дочь, Юлия, находилась внутри. - Вы думаете, наши власти стали более способными сегодня, чем были тогда?"
По мере того, как осада продолжалась, среди некоторой части родственников заложников нарастали страх и чувство неудовлетворенности из-за невозможности каким-либо образом повлиять на ситуацию. Один человек, сын которого, по его словам, находился внутри здания, крикнул: "А как бы вы себя чувствовали, если бы внутри был ваш ребенок?!" Он высказал разочарование по поводу предпринимаемых усилий по спасению, которые к раннему утру почти не дали положительного результата. "Эти люди, - продолжал он, указывая на милиционеров, - хороши только давать интервью".
Самое тревожное то, сказала г-жа Михайлова, что российские силовики не смогут ни о чем договориться с теми вооруженными людьми, которые находятся внутри. Эти боевики через отпускаемых ими заложников передают требование, чтобы Россия вывела свои войска из Чеченской Республики. "Это требование выполнить сейчас просто невозможно, - сказала г-жа Михайлова. - Что, они будут оставаться внутри, пока их требования не будут удовлетворены? Это может потребовать многих месяцев".
