Сделанное в сентябре заявление московского мэра Юрия Лужкова о том, что он хочет вернуть на старое место в центре города памятник внушающему страх основателю спецслужбы Феликсу Дзержинскому - скандал, который уже почти затерялся в потоке свежих новостей. Но он все же является свидетельством определенных социальных процессов, происходящих в России. Понятно, что мир с удовлетворением следит за изменениями прагматического характера, которые произошли с президентом после событий 11 сентября. Но внешние изменения сопровождаются вызывающими опасения внутренними процессами. Особенно заметным становится возрождение советского прошлого, что имело какое-то время, скорее, символический характер, но теперь уже не может быть незамеченным. Речь, конечно, не идет о восстановлении диктатуры или ГУЛАГа: то и другое сегодня невозможно. Но существует много институтов, в которых советская власть продолжает жить. Самые страшные из них разведка и служба безопасности, структура которых и кадры, работающие в них, сохранились. Если вплоть до брежневского периода органы безопасности находились под контролем государства и служили ему, то с той поры они превратились в самостоятельную силу. Генералы служб безопасности заняли ключевые позиции в центре и в регионах, поменяв военную форму на гражданскую одежду, не изменив, однако, ни своего менталитета, ни методов.
Этот процесс начался после того, как полковник государственной службы безопасности Владимир Путин стал при Ельцине премьер-министром. В то время он отвечал на вопрос о «КГБ-изации страны» следующим образом: этот процесс логичен, так как офицеры службы безопасности обладают большим профессионализмом и служат теперь идеям демократии. Профессионализмом они отличаются до сегодняшнего дня, но только в плане вербовки агентов и кражи секретов, что вряд ли необходимо уметь для управления государством. Что касается идеалов демократии, то сегодня непонятно, каким образом офицеры превратились из душителей свободы в ее защитников.
Маленький патриот
Есть много свидетельств атаки на сознание граждан с тем, чтобы наполнить демократическую революцию 1991 года атрибутами и «ценностями» коммунистического режима. Возвращение сталинского гимна было только началом. Позднее в армию вернулось красное знамя. Портреты и бюсты Леина и Дзержинского украшают кабинеты чиновников наряду с вездесущими портретами Путина. Культ личности Путина, конечно, это не тот культ времен тоталитаризма, скорее, это продукт его распада, но процесс многообразен. Путин сознательно участвует в таких торжествах, которые считаются советскими праздниками: например, в торжественном заседании, посвященном Дню чекиста (сотрудников советской спецслужбы) 20 декабря, 10 ноября в мероприятиях, посвященных советской милиции, и 23 февраля - вооруженным силам. Снова можно услышать призывы быть бдительными, снова «ловят» шпионов, а в кинотеатрах в советских фильмах опять идет борьба с иностранными агентами. По телевидению, радио, на концертах можно слышать советские песни («Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек»), причем исполнители тут же дают комментарий: были ошибки, но мы жили в прекрасное время и должны его уважать.
Реанимация прошлого идет на широком фронте. В школе запрещено «произвольное» толкование новейшей истории. Новый единый учебник по истории воспрещает всякое «самоуправство» учителя. К этому надо добавить, что с начала учебного года появился новый предмет - «История Великой Отечественной войны». Цель его изучения - «воспитание патриотических чувств и уважения перед великой Победой народа». Авторы поясняют, что «никакая правда не может принизить значение великой Победы». В этом новом учебнике, сообщала газета «Московские новости», «не будет ни одного слова о бессмысленных жертвах, в которых повинен Сталин, отдававший приказы брать Харьков, Кенигсберг или Берлин. Учебник ничего не расскажет школьникам о дилетантизме военных, которые шли к победе по трупам своих солдат, и ничего о том, как страдали от армии-победительницы многие миролюбиво настроенные немцы, которые из немецкого плена оказались в ГУЛАГе┘ Время голой правды позади».
Никто, разумеется, не воспрещает публикацию правдивой литературы. Но ее влияние падает. Почти все телевизионные каналы и радиостанции, почти вся пресса контролируются государством. 4 октября Путин отменил указ Ельцина, который давал право радиостанции «Свобода» вещать на российской территории. Теперь «Свобода» должна вещать из Праги на коротких волнах, что очень сильно уменьшает круг слушателей.
Ни одно свинство не обходится без морали
Самоцензура настолько сильно довлеет над журналистами, что нет необходимости в цензуре официальной. Впрочем, возвращается и она - менее жесткая по своему характеру. Почти на всех телеканалах создаются «общественные советы», которые должны следить за соблюдением «нравственных норм». Как заметил сатирик Виктор Шендерович, «в России ни одно свинство не обходится без морали». Военная цензура носит сегодня название «Службы информационной безопасности в средствах массовой информации», она подчиняется Министерству обороны.
При этом импульс идет не только сверху, изменилось также сознание общества. Точнее говоря, эти два процесса идут параллельно, что объясняет стабильный рейтинг доверия Путину. По последним опросам 57 процентов опрошенных людей выступает за введение цензуры в средствах массовой информации, против - только 35 процентов. В регионах, где пожилое население сочетается с такого же возраста руководителями, она уже практически существует. В Екатеринбурге был создан «Художественный экспертный совет» под председательством епископа Викентия, который только что издал антисемитскую фальшивку «Протоколы сионских мудрецов». Этот «совет» осуществляет с разрешения местного руководства «духовную цензуру» деятельности всех местных предприятий и региональных каналов. Цель понятна: «не допустить ничего, что противоречит православной вере и патриотическому воспитанию». Инициатива исходила от регионального управления службы безопасности.
Все вместе взятое в большей мере тенденция, чем просто дело конкретного запрета. Все нацелено на «управляемую демократию», которая противопоставляется «безграничной анархической свободе». Согласно ей, только руководство может решать, что демократия, а что нет, что для народа хорошо, а что вредно. В ходу понятия времен Сталина и Брежнева: порядок и дисциплина. Спецслужбы гарантируют и то, и другое.
В сносе памятника Дзержинскому в 1991 году участвовали тысячи граждан. Технику в тот день предоставил тогдашний вице-мэр Лужков. Против планов нынешнего мэра Лужкова относительно памятника протестовала лишь пара сотен человек. Спокойствие и порядок гарантировали органы безопасности. В 1998 году за возвращение памятника на старое место были 27 процентов москвичей, в 2002 - уже 44 процента.
Все это сопровождается декларациями о «расширяющейся демократии», сближением с Западом, улучшением инвестиционного климата и повышением жизненного уровня. Россияне должны выбирать между защитниками гражданских прав и стабильной жизнью, между опасной активностью и конформизмом. Уже давно известно, что лишь только некоторые люди могут вынести жизнь безопасную, но без гражданских прав, причем лишь какое-то время. И вот теперь эксперимент должен в очередной раз подтвердить правило. Но подопытными кроликами, как всегда, являются не отвлеченные единицы, а люди.
