Москва, 25 октября 2002 года. Блистательным взлетом своей политической карьеры российский президент Владимир Путин в большой мере обязан своей жесткой политике в отношении мятежной республики Чечня. По истечении более 3 лет последствия его решения - символизируемые нынешним кризисом с взятием заложников в Москве - все еще потенциально могут способствовать подрыву его положения.
О том, какое большое значение г-н Путин придает сложившейся ситуации, он просигнализировал вчера, когда принял решение остаться в Москве, чтобы координировать ответные действия России, отменив свои запланированные поездки в Германию, Португалию и Мексику, где на этой неделе он должен был встретиться с президентом США Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush).
Г-н Путин, как только в августе 1999 года бывший президент России Борис Ельцин сделал его своим премьер-министром, сразу же продемонстрировал жесткий подход к вопросу Чечни, тем самым подготовив условия для направления туда федеральных войск, чтобы покончить с повстанцами, которые осуществили нападение на соседний Дагестан. Он, не теряя времени, дал понять, что не удовлетворен тем неспокойным миром, который существовал в Чечне на протяжении 2 предыдущих лет, после вывода оттуда российских войск, когда в этой республике воцарился закон исламского шариата, широко распространилось похищение людей с целью выкупа, а правительство Аслана Масхадова показало свою неспособность осуществлять полный контроль за деятельностью целого ряда полевых командиров в этом регионе.
В противоположность войне г-на Ельцина 1994-1996 годов, которая вызвала негодование общественности, последовавший за ней нелегкий, почти анархический мир способствовал мобилизации сторонников более жесткого подхода, особенно после серии взрывов жилых домов в Москве и в других городах в сентябре 1999 года, результатом которых стала гибель 300 человек, а вину за которые власти сразу же возложили на чеченских сепаратистов.
Однако критики утверждают, что г-н Путин наделил и по сей день наделяет чрезмерными полномочиями сотрудников российских спецслужб и военных, многие из которых чувствовали неудовлетворение от своей неспособности "завершить начатое дело", вернув под свой контроль столицу Чечни Грозный в первой войне, перед тем как генерал Александр Лебедь заключил с чеченцами перемирие.
Личный рейтинг г-на Путина остается высоким, а значительно более жесткий контроль за доступом в Чечню представителей средств массовой информации (СМИ) во время второй чеченской войны - в сочетании с чрезвычайными опасностями работы в этом регионе - свел к минимуму влияние СМИ на настроения общественности и дебаты по поводу боевых потерь и злоупотреблений. Результатом этого стала широко распространенное безразличие тех, кто не имеет к этой войне прямого отношения.
Но, хотя Чечня оказалась "позабытой войной" для большинства жителей остальной России - и для большинства международных лидеров - потери в этой войне продолжают оставаться высокими. Независимые наблюдатели толкуют о том, что с 1999 года там погибло более 80000 человек, включая солдат федеральных войск, чеченских повстанцев и гражданских лиц. Это, пожалуй, вдвое больше, чем в предыдущем конфликте.
По некоторым оценкам, ежедневно в этой республике гибнет или похищается с десяток человек, несмотря на неоднократные заверения российских официальных лиц, что военная фаза завершена и происходит формальная передача ответственности за "контртеррористическую операцию" Федеральной службе безопасности (ФСБ) России.
Самую большую тревогу у местного чеченского населения вызывают частые операции по прочесыванию (так называемые "зачистки" - прим. пер.), в ходе которых люди в масках проводят массовые задержания, уводят с собой в особенности юношей, многих из которых подвергают пыткам и впоследствии убивают. Редко бывает возможным установить и опознать тех, кто несет за это ответственность, но многие полагают, что в этом повинны российские войска.
Подобная атмосфера способствует тому, что будущие поколения чеченцев настраиваются против России, и помогает продолжению вооруженной борьбы, которая в последние месяце снова интенсифицировалась. Несмотря на то, что год назад г-н Путин давал понять, что переговоры с г-ном Масхадовым возможны, контакты пока ни к чему не привели.
Вместо этого Москва утверждает, что идет восстановление Чечни, она провела там в прошлом месяце перепись населения и готовит новую конституцию и выборы. Но все это она делает через назначенную ею пророссийскую администрацию во главе с Ахмадом Кадыровым, многие чиновники которого были убиты повстанцами, считающими их коллаборационистами.
На фоне продолжающейся неспособности заключить мир многие российские официальные лица поторопились возложить вину за это на тех, кто находится за пределами Чечни, доказывая - со все большим успехом после событий 11 сентября прошлого года - что боевики являются частью международных террористических сетей, финансируемых из-за границы и нашедших себе убежище в соседних странах.
Однако же до недавних пор почти не было признаков того, что конфликт переливается за пределы собственно Чечни. Г-н Масхадов, якобы укрывающийся в горах на юге республики и координирующий некоторые операции повстанцев, утверждает, что выступает против акций, направленных против мирного населения. Однако его контроль над отколовшимися группами, в которых есть как уголовники, так и борцы за свободу, имеющие тесные связи с исламским движением за пределами России, является ограниченным и продолжает сокращаться.
Результатом этого является ситуация, которая таит опасность полного выхода из-под контроля, с важными последствиями для России и для самого г-на Путина.
