28 октября 2002 года. С ужасным захватом заложников в московском театре было быстро и решительно покончено, но за это пришлось дорого заплатить. Умерли около 120 заложников, большинство из них, надо полагать, от воздействия газа, который был закачан в здание перед тем, как в него ворвались российские войска. Более 600 бывших заложников все еще находятся в больницах; многие до сих пор в шоке и страдают от ядовитого и таинственного коктейля, который был применен для нейтрализации тех, кто удерживал их в плену.
Вся Россия также в шоке от трудно вообразимого ужаса последних четырех суток, масштабов кровопролития в центре столицы и вызывающей онемение реализации того факта, что чеченская война теперь породила смертельно опасного нового врага, который обыкновенно связывался в сознании с Ближним Востоком - бомбиста-самоубийцу. Россияне уже сравнивают этот террористический акт с нападениями на Америку 11 сентября прошлого года, и его долговременные последствия могут оказаться столь же глубокими.
Президент Путин пока что выдержал суровое испытание, которому подверглась его способность к руководству. Несмотря на коварные вопросы по поводу вопиющего провала его разведывательных служб, неуклюжих попыток вести переговоры и огромного риска использования высокотоксичного газа против обессиленных и невинных пленников террористов, решительность и хладнокровие г-на Путина заслуживают восхищения. Немногие в России или за ее пределами думают, что у него была другая альтернатива, кроме того, чтобы как можно скорее прекратить этот ужас. Он, однако, поступил мудро, когда признал большую цену, заплаченную за это его решение, и попросил у нации прощения за то, что не сумел спасти всех заложников.
Пока что, испытывая чувство облегчения от того, что многих в конечном счете удалось спасти, люди склонны преуменьшать грубые просчеты правительства. Но вопиющая неспособность предотвратить такое наглое нападение, проколы в работе разведки, позволившие такому большому числу известных террористов и боевиков незамеченными выскользнуть из Чечни, и очевидное отсутствие координации между ведомствами во время осады - все это требует немедленного расследования.
Но куда большую срочность имеет лечение тех, кого удалось освободить. Состояние многих остается тяжелым, потому что силы безопасности отказались сообщить, какой именно газ был применен в театре. Это позор, откат к наихудшим советским временам, когда все, что касалось вооруженных сил, держалось в секрете, и это грубое неуважение к человеческой жизни. То же самое нужно заявить и относительно практического заточения сотен жертв, пока военные пытались помешать скрыться другим возможным террористам. Родственникам жертв должен быть немедленно разрешен доступ к ним.
Самым большим провалом, однако, является старое российское проклятие: неспособность быть честным. Никто не ожидает совершенной открытости правительства во время напряженных часов переговоров, но отчаявшиеся родственники и возмущенная нация имеют право знать, как и почему принимались решения, и кем они принимались.
Применение газа было окутано завесой секретности и дезинформации. Если большинство заложников погибли в результате отравления газом, необходимо признать этот ужасающий факт. Знали ли руководители СПЕЦНАЗ'а, что они делают? Просчитали ли они возможный риск? Предвидели ли они масштабы несчастья?
Вполне возможно, что после того, как станут известными все детали, тактика СПЕЦНАЗ'а будет признана обоснованной как единственно возможная. Но г-н Путин должен теперь твердо продемонстрировать, что не повторятся снова ложь и попытки ухода от ответственности, которые превратили трагедию с "Курском" из морского бедствия в политический скандал.
Подобно 11 сентября, нынешнее варварство вызвало в россиянах страшный гнев. Всегда было очевидным, что капитуляция перед чеченцами исключается: г-н Путин озвучил национальное чувство, когда он настойчиво утверждал, что "Россию никогда не поставить на колени". И президентство он выиграл именно благодаря своей бескомпромиссной позиции.
После этого вопиющего преступления он, возможно, почувствовал бы себя оправданным, если бы дал выход гневу россиян против Чечни, распорядившись о новых воздушных ударах по опорным пунктам повстанцев, о жестоких "зачистках" гражданского населения, подозреваемого в симпатиях к боевикам, и об осуществлении "тактики выжженной земли", которая сделала бы Чечню не пригодной для обитания ни боевиков, ни умеренных.
Это сыграло бы на руку террористам. Уже сегодня большинство населения Чечни радикализовано неуклюжими действиями российских военных, пытающихся путем репрессий привести республику к повиновению. Опасность несчастья с взятием заложников заключается в том, что оно вызывает как раз чувство восхищения среди исламских экстремистов, которых вдохновляет "Аль-Каида". Необходимо вскрыть и положить конец инфильтрации в Россию иностранных террористов. Но, если только г-н Путин не откроет канала для переговоров с умеренными по вопросу политического будущего Чечни, будут новые попытки захвата заложников, новые бомбисты-самоубийцы и новые страдания для рядовых россиян.
